Коллекции

Фонд Евгения Ивановича Осетрова насчитывает около 4500 ед. хр. Ещё при жизни Евгений Иванович начал передавать свою библиотеку Костромскому музею-заповеднику. После смерти писателя его вдова Анна Фёдоровна Осетрова выполнила волю супруга и передала значительную часть уникального книжного собрания музею-заповеднику.

В 2018 г. Евгению Ивановичу Осетрову исполнилось бы 95 лет. Дотошные биографы подсчитали: Евгений Иванович Осетров, родившийся 17 июля 1923 г. в г. Костроме и умерший 20 июля 1993 г. в Москве, участник Великой Отечественной войны, критик, прозаик, публицист, исследователь и популяризатор истории русской культуры, библиофил и организатор общества книголюбов, написал 40 книг. Кроме того, он выпустил в качестве главного редактора 28 выпусков им же основанного в 1973 г. «Альманаха библиофила», двадцать три года руководил клубом книголюбов Центрального Дома литераторов, который носит теперь его имя. Кроме того, тридцать лет, с 1963 по 1993 гг., являлся заместителем главного редактора журнала «Вопросы литературы».

Книжное собрание Евгения Ивановича включает в себя значительное число научных монографий по литературоведению, уникальные переиздания поэтов Серебряного века, большое количество справочников, словарей, энциклопедий, в особенности издания XIX в. Значение его творчества трудно переоценить. В фонде находятся произведения и самого Евгения Ивановича. И по праву. Потому что он является ярким представителем той части литературно-художественной интеллигенции, которая не поддавалась колебаниям политической и идеологической моды, во все времена выполняла трудную миссию по осуществлению преемственности в отечественной культуре.

Будучи на фронте, Евгений Иванович вёл дневник и никогда не расставался со своей любимой книгой – «Слово о полку Игореве», вышедшей незадолго до войны, в 1937 г., в серии «Школьная библиотека». Часть дневниковых записей явилась базой для рассказов и очерков, составивших в последствии книгу «Меч и лира», вышедшей в библиотечке журнала «Советский воин», № 4 за 1975 г. После тяжелого ранения, полученного в 1943 г., Евгений Иванович попал сначала в госпиталь, а потом был комиссован, как тогда говорили - «по чистой», и полностью посвятил себя литературной деятельности.

Кроме того хотелось бы выделить несколько книг с дарственными надписями Е. И. Осетрову, наиболее значимых в нашей коллекции: Д. С. Лихачёв. «Слово о полку Игореве» (историко-литературный очерк), издательство «Просвещение», 1976 г.; Анна Ахматова. Стихотворения, Государственное издательство художественной литературы, 1958 г.; отдельный оттиск журнала «Природа» за 1965 г. со статьёй «Земной круг» ещё одного нашего замечательного земляка – русского советского поэта, прозаика, историка, географа, путешественника, архивиста, этнографа, журналиста, действительного члена Географического общества СССР (1946), члена Союза писателей СССР (1947) – Сергея Николаевича Маркова (1906-1979 гг., уроженца посада Парфентьев Кологривского уезда Костромской губернии).

Жизненный путь Евгения Ивановича Осетрова, что вполне символично, замкнулся там, где и начался, в его родной и любимой Костроме, в старинном русском городе, одном из тех, что составляют «Золотое кольцо России» (по его просьбе его похоронили на городском кладбище рядом с родителями).

Автор: П. Ю. Пушкин

Фонд ценной редкой книги насчитывает более 16 тыс. ед. хр. и включает в себя четыре основные коллекции: старопечатные книги кириллической традиции, изданные в Москве, Киеве, Львове, Киево-Печерской лавре; рукописные книги и документы разных эпох; книги гражданской печати XVIII-XXI вв.; а также периодические издания местных и центральных органов.

Старопечатная коллекция в наибольшей степени представлена богослужебными книгами, поступившими в музей из закрывшихся храмов г. Костромы и Костромской губернии: Евангелиями, молитвословами, минеями, житиями святых, Октоихами, требниками, часовниками, триодями, трифологионами, уставами церковными, рядом синодиков костромских церквей XVIII-XIX вв. и др. Наряду с богослужебной литературой, предназначенной для использования представителями традиционной ветви православия, в фонде ЦРК имеется определенное количество старообрядческих изданий, являющихся важными историческими источниками в изучении данного направления христианского вероучения. Отдельные предметы старопечатной коллекции в металлических окладах имеют богатое внешнее оформление: отделка бархатом, кожаным тиснением, что, несомненно, повышает их ценность в качестве памятников старины.

Рукописная коллекция содержит книги разных эпох. XVII веком датированы тетрадь с заговорами, список с «Соборного уложения Алексея Михайловича». Среди рукописей XVIII в. интерес представляют гадательная книга, басни Эзопа, рукописные ирмологии нотного пения. В XIX в. огромное распространение получили списки с произведений российских классиков (А. С. Грибоедов «Горе от ума», А. Н. Радищев «Путешествие из Санкт-Петербурга в Москву»), рукописные указы Синода. Таким образом, тематика и хронологические рамки рукописной коллекции достаточно широки.

Спектр затрагиваемых в книгах гражданской печати тем несоизмеримо больше, равно как больше и само количественное соотношение их к числу рукописей. Основу коллекции составляют книги из библиотек дворянских усадеб Костромской губернии: Н. Н. Селифонтова, Н. Ф. Грамматина, П. И. Бирюкова.

Наиболее обширной по количеству единиц хранения и по тематике является библиотека Н. Н. Селифонтова (около 5 тыс. ед. хр.), получившая свое название по фамилии последнего из собирателей. В ней имеются словари, историческая и юридическая справочная литература XVIII-XIX вв. Важные исторические источники опубликованы в изданиях различных обществ, широко развернувших свою деятельность со 2-й половины XIX в: Общество любителей древней письменности, Московское нумизматическое общество, Императорское общество любителей истории и древностей российских, Русское географическое общество, Императорское военно-историческое общество, Императорское археологическое общество и др. При этом отдельные книги гражданской печати XIX в. являются первоисточниками в изучении крестьянского вопроса, железнодорожного строительства, становления кредитно-банковской системы и многих других проблем. Библиотека содержит и сочинения самого Николая Николаевича Селифонтова.

Характерной особенностью внешнего вида большинства книг из библиотеки Селифонтова является их достаточно скромное оформление. Среди владельческих переплётов преобладают переплёты с тканевым покрытием, украшенные тиснением. Лишь единичные экземпляры книг переплетены в кожу с характерным золочёным вензелем «ННС» (Николай Николаевич Селифонтов).

Круг знакомств Н. Н. Селифонтова был чрезвычайно широк, о чем свидетельствуют многочисленные дарственные надписи от авторов книг самой разнообразной тематики. Он состоял в дружественных отношениях со многими известными людьми 2-й половины XIX в: историками, генеалогами, археологами, археографами, палеографами, этнографами, географами, библиографами, юристами, экономистами, финансистами, статистиками, писателями, публицистами, журналистами, искусствоведами, меценатами, общественными и государственными деятелями. Представляем далеко не полный список персоналий, чьи автографы запечатлены на книгах из библиотеки Селифонтова: Е. В. Барсов, Н. П. Барсуков, В. П. Безобразов, Н. М. Бекаревич, И. С. Блиох, А. А. Бобринский, Е. В. Богданович, А. И. Браудо, В. М. Верховский, Ф. Ф. Веселаго, К. Б. Газенвинкель, М. Н. Галкин-Враской, А. С. Гациский, П. А. Гейсман, П. И. Георгиевский, А. А. Головачёв, А. Д. Градовский, Г. П. Данилевский, П. В. Деларов, А. С. Ермолов, И. П. Закревский, С. И. Зарудный, И. И. Кауфман, В. В. Комаров, Д. А. Корсаков, А. Н. Куломзин, Н. П. Лихачёв, Н. А. Манасеин, И. А. Милютин, Н. В. Муравьёв, Д. И. Пихно, Н. В. Покровский, В. Н. Поливанов, И. Ф. Поспелов, К. Н. Посьет, Л. М. Савёлов, А. Ф. Селиванов, М. И. Семевский, В. Н. Сторожев, В. Ф. Сумароков, А. А. Титов, В. Н. Хитрово, С. А. Шипов-Шульц, Е. И. Якушкин.

Многие дарственные надписи свидетельствуют об отношениях между дарителем и одаряемым. Помимо достаточно официального «Его Превосходительству/ Высокопревосходительству Николаю Николаевичу Селифонтову» или же «Многоуважаемому/ Глубокоуважаемому Николаю Николаевичу Селифонтову», встречаются весьма тёплые дружеские обращения: «Моему милому и многоуважаемому другу», «Любителю Русской старины» и т. д.

Среди авторов-дарителей встречается великий князь Николай Константинович, который находясь в ссылке в Оренбурге, опубликовал несколько своих трудов без указания имени автора. Великий князь был захвачен идеей постройки железной дороги из России в Туркестан. Один экземпляр книги «О выборе кратчайшего направления Среднеазиатской железной дороги» был подарен «Николаю Николаевичу Селифонтову в знак глубокого уважения» с простой подписью «Николай».

Из надписей на книгах можно узнать некоторые интересные эпизоды из повседневной жизни Селифонтова. Например, 1 марта 1896 г. Николай Николаевич посетил заседание Юридического общества, во время которого один из участников намеревался представить ему отрывок из своей будущей книги, но очевидно, не обнаружил необходимый оттиск среди бумаг. Буквально на следующий вечер этот экземпляр отыскался и был вручен Селифонтову с надписью следующего содержания: «Глубокоуважаемому Николаю Николаевичу Селифонтову представляется отыскавшийся неожиданно экземпляр с глубокою благодарностью за посещение во время минувшего вечера заседания Адм. Отд. Юридич. Общ. Сергей Шипов-Шульц. Полночь с 2-го на 3 марта 1896 г.»

Таким образом, не только книги, но и содержащиеся в них инскрипты различного характера могут стать весьма важными историческими источниками.

Среди книг из библиотеки Селифонтова огромный интерес для историков и правоведов представляют брошюры и оттиски, содержащие различные законопроекты. Ничем не примечательные по своему внешнему виду, эти издания, выпускаемые ограниченным тиражом, и, как правило, без указания выходных данных, не просто являются важнейшим источником для изучения процесса законотворчества, но и помогают выявить роль конкретных личностей в принятии того или иного закона, определить их личный вклад во внесение необходимых поправок к законопроекту. Персонификация истории, таким образом, становится возможной благодаря сохраненному книжному наследию, что весьма важно для исследователя, поскольку публикация окончательных вариантов законов не дает возможности проследить эволюцию взглядов конкретного государственного деятеля, принципиальные разногласия членов законодательных органов и их борьбу. Бурная реформаторская деятельность эпохи Александра II нашла своё отражение в ряде изданий документального характера, старательно собиравшихся не только Н. Н. Селифонтовым, но и его дядей Н. И. Бахтиным.

В библиотеке Бахтина осели многочисленные варианты проектов о наказаниях уголовных и исправительных с приложениями и замечаниями; проекты учреждения судебных мест, проекты Устава о сельских гминных судах в Царстве Польском и мн. др. законопроекты, касающиеся проведения одной из «Великих реформ». Стоит отметить, что проект Устава судопроизводства по преступлениям и проступкам для Царства Польского испещрён многочисленными комментариями Н. И. Бахтина на полях и содержит его же записи на вложенных листах.

В его библиотеке содержатся проекты о выкупе крестьянами поземельных угодий; проекты положения о мировых посредниках и уездных мировых присутствиях по крестьянскому делу; систематический свод проектов положений, составленных губернскими комитетами; проекты Редакционных комиссий по крестьянскому делу; проекты устава общеобразовательных учебных заведений; проекты общего плана устройства народных училищ; журналы заседаний Учёного комитета Главного правления училищ по проекту общего устава императорских российских университетов; проекты устава о книгопечатании, проекты устава о цензуре; труды комиссии учрежденной для устройства земских банков; проекты положения о земских кредитных обществах, проекты Устава о гербовом сборе и т. д.

Н. Н. Селифонтов, унаследовавший библиотеку своего дяди, приумножил книжное достояние. Наиболее ярко в книжном наследии Селифонтова выражен период, когда он являлся товарищем министра путей сообщения. Помимо узкоспециальной литературы по развитию железных дорог и водного транспорта, в библиотеке содержатся различные законопроекты по данной тематике с комментариями Н. Н. Селифонтова: проекты положения об эксплуатации паровозных железных дорог, проекты нового Устава путей сообщения, проекты подробных и частных правил судоходства, сплавов и пароходства по водам и мн. др.

Таким образом, содержание библиотеки Селифонтова весьма многогранно, и в этом заключается её ценность.

Не меньший интерес вызывает библиотека дворян Грамматиных (около 1,5 тыс. ед. хр.), которая собиралась постепенно различными представителями этого рода. Многие книги данного собрания имеют дарственные, владельческие надписи Фёдора Никифоровича, его сыновей Алексея и Николая Фёдоровичей, внуков Николая и Александра Алексеевичей Грамматиных. Однако наиболее выдающимся представителем рода является Николай Фёдорович Грамматин (1786–1827) – известный филолог, переводчик первой трети XIX в., один из исследователей «Слова о полку Игореве», поэт допушкинской плеяды. Многие книги запечатлели на страницах историю взаимоотношений их владельца с известными людьми своего времени. Например, выпущенный в Москве в 1787 г. сборник под названием «Распускающийся цветок или собрание разных сочинений и переводов…» был подарен директором Московского университета Иваном Петровичем Тургеневым обучавшемуся там Грамматину «За прилежность, успехи и доброе поведение».

Среди книг Н. Ф. Грамматина сохранился учебник «Краткое руководство к гражданской архитектуре или зодчеству…», исписанный юным Николаем, старательно составлявшим словарь строительных терминов. В этой же книге есть надписи на английском и французском языках.

Н. Ф. Грамматин был настоящим полиглотом – в его библиотеке находились книги более чем на 10 иностранных языках (латинском, английском, испанском, французском, немецком, богемском, итальянском, чешском, румынском, польском, болгарском, украинском), в том числе оригинальные произведения классиков зарубежной литературы, которые Грамматин любил читать и делать определенные выписки, цитаты, отражавшие своим содержанием душевный настрой самого поэта. Среди авторов встречаются такие известные имена как: Ж.-Ж. Руссо, В. Скотт, Ш. Л. Монтескье, Ф.-Р. де Шатобриан, А. Поуп, Данте Алигьери, У. Шекспир, Ж.-Б. Расин, А. Дюма, Э. Сю, П. Корнель, Ж. Санд, Н. Макиавелли, Торквато Тассо, Л. Пульчи, Дж. Милтон, Дж. Боккаччо, Тит Лукреций Кар, Ф. Шиллер, Публий Овидий Назон, И. В. Гёте, О. де Бальзак, А. фон Коцебу, Ж.-Б. Мольер и мн. др.

Для того чтобы постоянно совершенствовать свои языковые навыки Н. Ф. Грамматин сосредотачивал в своей библиотеке многочисленные методологические справочники и учебники по изучению иностранных языков; словари с русского на соответствующие языки и наоборот.

Значительную часть библиотеки Грамматиных составляют периодические издания (журналы, альманахи, многотомные труды энциклопедического характера) XVIII-XIX вв.: «Сын Отечества», «Москвитянин», «Вестник Европы», «Современник», «Библиотека для чтения», «Русская мысль», «Русский вестник», «Научное слово», «Собеседник любителей русского слова», «Отечественные записки», «Патриот», «Галатея», «Всемирный путешествователь», «Московский журнал», «Северный архив», «Утренняя заря», «Военный журнал» и др.

Важную роль играют книги из библиотеки Н. Ф. Грамматина в изучении творчества самого поэта. Опубликованные произведения предстают перед нами уже в законченном виде, тогда как черновые записи могут продемонстрировать сам процесс творения, рождения стихотворения под воздействием определенных обстоятельств и чувств.

После смерти Н. Ф. Грамматина его горячо любимая библиотека продолжала жить. Племянников поэта, унаследовавших такое книжное собрание, по праву можно назвать достойными преемниками. Николай и Александр Алексеевичи Грамматины получили прекрасное образование, стремились совершенствовать свои знания и приумножать накопленное их предками достояние. Библиотека постепенно пополнялась за счёт приобретения новых изданий, подарков и пожалований в виде книг за успехи в обучении.

После того, как на племянниках поэта пресеклась родовая ветвь, их книжное собрание поступило в качестве дара в Костромскую губернскую ученую архивную комиссию, откуда через несколько десятилетий попало в фонд ценной редкой книги Костромского музея-заповедника.

Книжное достояние КГУАК, таким образом, и через столетие не просто выполняет просветительскую функцию, но и представляет собой самостоятельный объект серьёзного научного исследования.

Автор: О. В. Кузьмичёва

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Фонд «Ткани. Кожа» насчитывает около 11,5 тыс. ед. хр. и содержит образцы тканей, одежду, головные уборы, полотенца, постельное бельё, пояса, изделия из бисера, военное обмундирование, знамёна и многое другое.

Коллекция складывалась постепенно, на протяжении многих десятилетий. В неё входят предметы, поступившие из КГУАК, Костромского губернского земского музея и КНО, а также из частных коллекций Н. Н. Виноградова, А. А. Ширского, Е. М. Полянской и четы Рязановских.

В советское время большие поступления в собрание дали экспедиции в различные районы Костромской области. Фонд так же пополняется предметами, приобретёнными от частных лиц через закупочную комиссию музея.

Различные группы материалов, отражают хозяйственное, социальное, духовное развитие нашего края с XVII в. вплоть до современных нам событий и представляют исключительную научную и художественную ценность.

Основную массу населения Костромской губернии составляло крестьянство. Поэтому в фонде «Ткани» хранится большое количество предметов, отражающих крестьянский быт губернии. Хорошо сохранилась крестьянская праздничная одежда. Она хранилась в сундуках, доставалась оттуда от случая к случаю, по большим праздникам, передавалась по наследству детям и внукам.

Широко представлена подгруппа женской крестьянской одежды. Крестьянки Русского Севера, в том числе и Костромской губернии, носили в основном костюм, состоящий из рубахи, сарафана, пояса, передника. Головные уборы были достаточно разнообразны: кокошники, повойники, платки, шали, девичьи ленты и связки. Интересны также их формы и украшения. Девичий убор всегда отличался от женского, что определялось древним обычаем, по которому замужняя женщина не должна была показываться простоволосой, т. е. без головного убора.

Очень распространённым праздничным головным убором был кокошник. Костромские кокошники имеют особенную островерхую форму. Они украшались жемчугом, цветными камнями и разноцветной фольгой. Особенно славился своей красотой женский костюм жительниц г. Галича Костромской губернии, включавший в себя головной убор с жемчужной поднизью, белую рубашку с широкими кисейными рукавами, вышитыми тамбурным швом и шёлковые сарафан и шугай, украшенные золотной и серебряной бахромой, позументом и золотной вышивкой.

Основу комплекса северорусской костромской женской одежды составляет сарафан. Нарядные сарафаны, косоклинные по покрою, шились из шёлковых тканей русских фабрик. Самые распространённые цвета – синий и красный. Узоры на тканях дополнялись пуговицами, позументом, шёлковыми лентами, которые нашивались вверху, по центру сверху вниз и по подолу.

Повседневные «круглые» сарафаны шились из набойки и пестряди. В Костромской губернии наибольшее распространение получили пестрядинные сарафаны. Пестрядью называют пёструю клетчатую материю домашнего ткачества, хлопчатобумажную или льняную.

В фондах Костромского музея хранится большое количество «рукавов» из пестряди, кумача, холста. Вышитые, красиво присборенные, яркие «рукава» свидетельствуют о постоянном стремлении человека к красоте, ассоциируясь с благополучием, здоровьем, счастьем. К сожалению, мало радостного, красивого было в жизни крестьян, поэтому в том немногом, что они имели и создавали сами, прежде всего в одежде, так полно отразилась жажда прекрасного. Примером этого может служить коллекция поясов: пестрых, с пышными кистями из цветной шерсти, украшенных бусинками, широких и узких с ткаными надписями. Ими подпоясывались и женские сарафаны, и мужские рубахи. Необходимость ткать пояски была связана с подготовкой к свадьбе, т. к. они были обязательными подарками невесты родителям и родне жениха.

Надо отметить, что мужской этнографический костюм в коллекции представлен недостаточно. В связи с тяжелой физической работой мужская одежда изнашивалась быстрее, чем женская, меньше сохранялась.

Одна из самых полных и интересных коллекций – полотенца и концы к ним. Праздничные, в особенности свадебные, полотенца шили из лучшего холста. Их длина от 2 до 4 метров. Имеется свадебное полотенце «свекровница», привезённое из Солигаличского района, его длина 5 метров 40 сантиметров. Такие полотенца невеста дарила своей будущей свекрови в день свадьбы и показывала своё мастерство и трудолюбие в этой работе. Так же есть два погребальных полотенца, на одном надпись: «Под крестом твоя могила». В фонде находится большое количество утиральников – будничных полотенец.

Следует отметить и другие предметы народного быта в коллекции Костромского музея-заповедника. Это домотканые скатерти (столешники) из пестряди, браного и многоремизного ткачества, половики, большое количество накидушек, накомодников, покрывал и скатертей из вязаного кружева XIX – 2-й пол. XX вв.

Необходимо также выделить коллекцию набойки, которая количеством и разнообразием достаточно полно отражает своеобразие данной техники. Дороговизна парчовых и шёлковых тканей делала доступными эти ткани лишь представителям богатых семей. Это породило копирование и переделку данных узоров в набивном холсте и полотне.

Интерес представляет также небольшая группа предметов одежды ветлужских марийцев (русское название – черемисы). Декоративное искусство этого народа в основном было связано с изготовлением домашней утвари, женской и мужской одежды, а также с убранством жилища. Наибольшее распространение имела вышивка. Она применялась, главным образом, для украшения костюма: женских и мужских рубах, верхней одежды, головных уборов, свадебных платков и покрывал. Покрой одежды был почти одинаков. Женская рубаха кроилась прямой, без клиньев и в отличие от рубах славянских народов не имела сборок у ворота. Женский головной убор, преимущественно в виде «сороки», напоминающий женский головной убор среднерусской полосы. Вышивка богато орнаментировала все детали женского костюма, образуя в комбинации с различными полосами цветного материала и несложными узорами браного ткачества стройный ансамбль разнообразного по фактуре орнамента. У ветлужских марийцев были распространены плотные ковровые узоры, которые редко можно встретить в русской народной вышивке. Они отличаются особой красотой детально разработанных, тонких орнаментальных форм и изысканностью цветового решения. Вышивка почти всегда выполняется «косой стёжкой» в сочетании с «набором» и «росписью». Черемисами умело найдены место орнамента на одежде и общий силуэт пространства, занятого вышивкой. Массивная ковровая вышивка дополняется обычно мелкими узорами в виде облегченных, как бы прозрачных, зубцов и веточек, создающих постепенный переход к белому фону холста. Колорит черемисской вышивки отличается своим особым характером.

В фонде «Ткани» хранится большая коллекция галичского кружева. В XVIII-XIX вв. в России было 12 крупных центров кружевоплетения. Среди них г. Галич Костромской губернии. Расцвет кружевоплетения в Галиче приходится на конец XVIII – начало XIX вв. Это кружево плелось из дорогих материалов (золотных, серебряных, шёлковых нитей) и пользовалось большим спросом у дворян и богатого купечества. В коллекции этих музейных предметов мало. Но имеется значительное количество образцов галичского кружева начала XX в., когда прекрасный галичский промысел пытается возродить костромское земство после периода упадка. Сюда относятся салфетки, сухарницы, подстаканники, уголки к наволочкам и др. изделия. Выполнены они изо льна домашнего прядения или покупных хлопчатобумажных ниток.

Кружевоплетению обучались в специальных школах кружевниц. Такие школы были открыты в Шокше и Челсме в 1912 г. Они открывались только зимой на 2–3 месяца, когда уменьшался объём крестьянских работ. Принимались туда девочки в возрасте 11–15 лет и даже мальчики. Имена некоторых из них остались на этикетках к изделиям: Е. Ильичёва, П. Никитичев, Колосова, Норкина и др. Работы юных мастеров, которых обучали опытные кружевницы, отличались большим вкусом, изяществом, затейливыми узорами. Но, к сожалению, того мастерства, которым обладали кружевницы в конце XVIII – начале XIX вв., достичь не удалось.

Поражает своей красотой и разнообразием коллекция изделий из бисера. Яркий, многоцветный материал получил наиболее широкую известность в России. Увлечение бисерными и стеклярусными работами продолжалось с XVIII в. до начала XX столетия. Особую популярность «бисерное искусство» получило в первой половине XIX в. В образцах бисерно-стеклярусных работ нашли своё отражение все художественные направления, существовавшие в России. Их изучение приоткрывает малоисследованную область, связанную с творчеством русского народа, с духовной культурой различных слоёв русского общества. Красивый и прочный материал пользовался успехом при оформлении интерьеров, украшал быт помещичьих усадеб, употреблялся в народных костюмах и предметах культового назначения.

Городская одежда XIX в. представляет собой, хотя и немногочисленную, но довольно полную группу: женский костюм, боа, перчатки, веера, зонтики, шляпки, мужские фраки, костюмы, манишки.

Большой раздел в фонде «Ткани» занимает так называемый советский период. Социальную, хозяйственную и духовную жизнь людей советского общества мы можем рассмотреть по десятилетиям.

1920-1930-е гг. слабо отражены. Особую ценность представляют вещи периода Гражданской войны: будёновки, шинели, кожанка, английский трофейный френч. Имеются личные вещи прославленной спортсменки и парашютистки Надежды (Наты) Бабушкиной, родившейся в Костромской губернии в 1915 г.

1940-1950-е гг. представлены более полно. Это и военное обмундирование; и гражданская одежда: платья, мужские рубашки и костюмы, верхняя одежда, головные уборы, обувь; а также вышитые салфетки, дорожки, изделия из вязаного кружева. Имеются образцы тканей текстильных предприятий города и области.

1960-1970-е гг. представлены характерной для этого периода мужской, женской и детской одеждой. Большая коллекция образцов продукции костромских текстильных предприятий (особенно льнокомбината им. В. И. Ленина): льняные и льнолавсановые ткани, скатерти, покрывала и др.

1980-е гг. представлены также характерными образцами одежды, обуви и тканей. Заслуживает внимания коллекция вещей, принадлежавших знаменитому председателю колхоза «12-й Октябрь» П. А. Малининой.

В фонде хранится большая знамённая группа: знаки Костромского ополчения Отечественной войны 1812 г.; знамёна Костромского ополчения Крымской войны 1855 г.; черносотенное знамя; знамя Первой мировой войны; знамёна Гражданской войны; знамёна периода становления демократического общества (90-е гг. XX в.), которые отображают возникновение многопартийной системы.

Интересная подгруппа советской символики: вымпелы, ленты, знаки. По ним мы можем узнать о трудовых и спортивных достижениях людей.

Коллекция данного фонда – это предмет пристального внимания и изучения. Её материалы исследуют историки, этнографы, искусствоведы. К коллекции постоянно обращаются художники театра, кино и книги, сверяя свои решения с оригиналами. Поиски в мире моды, разработка популярного народного направления в костюме также приводят художников-модельеров в музей.

Автор: И. Л. Веретенникова

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Коллекция включает в себя две самостоятельные группы: культовое серебро и светские изделия и насчитывает 2 417 предметов. Коллекция формировалась за счёт предметов, поступивших в 1918-1920 гг. от музеев, принадлежавших различным общественным организациям, губернскому земству, древлехранилища Костромского церковно-исторического общества

В последующие годы в фонд поступали экспедиционные находки. Например, в результате совместной экспедиции сотрудников Загорского и Костромского музеев Г. Г. Емельяновой и Т. В. Николаевой в Нерехтский и Красносельский районы в июне 1963 г. было найдено 20 предметов, в основном в Троицкой церкви с. Красное-Сумароково Нерехтского района. Плодотворной была совместная экспедиция Костромского музея, Государственной художественно-реставрационной мастерской им. академика И. Э. Грабаря и Костромской специальной научно-реставрационной мастерской под руководством С. И. Масленицына в июне 1964 г. в Чухломской, Солигаличский и Галичский районы. Источниками поступления также являются передача произведений искусства из УВД и дарение. Около 200 ювелирных предметов Красносельской и Сидоровской ювелирных фабрик поступило от Д. И. Сухарева. Около 60 предметов поступило поступило из выморочного имущества, так называемый «клад Углечаниновых». Из Государственного исторического музея в 1970 г. было передано около 80 предметов работы красносельских ювелиров: нательные кресты, солонки, ложечки.

В настоящее время коллекция охватывает исторический период с XVI в. и до наших дней. Наибольшее внимание исследователей всегда привлекала коллекция культовых предметов. Это объясняется тем, что основой её являются уникальные памятники, поступившие в 20-е гг. XX столетия из храмов Ипатьевского монастыря – вклады бояр Годуновых XVI – 1-й пол. XVII вв., дары представителей царского дома Романовых XVII-XIX вв., предметы из ризницы Ипатьевского монастыря. Значительная часть этих памятников истории была опубликована в работах В. Г. Брюсовой, С. И. Масленицына и др.

К культовому серебру относятся не только иконы в окладах, но и потиры, дискосы, звездицы, водосвятные чаши, евангелия работ московских и петербургских серебряников, а также кресты, в основном нательные, красносельских ювелиров.

Светские изделия подразделяются на столовое серебро (ножи, вилки, рюмки, коробки для чая, солонки и т. д.) и ювелирные изделия (серьги, броши, кулоны, цепи, кольца, браслеты, заколки для волос и т. д.).

В коллекции музея-заповедника основу ювелирных изделий составили экспонаты Кустарного музея, юбилейной выставки к 300-летию Дома Романовых, экспедиционные находки и приобретения выставочных изделий местных художников-ювелиров.

С середины XIX в. в сёлах Красном-на-Волге, Подольском, Сидоровском и близлежащих деревнях сформировался крупный промысловый район, в котором сложилась специализация деревень на производстве отдельных видов изделий. В некоторых из них варили из стекла бирюзу и другие камни для сережек и брошек. Формы их практически не менялись десятилетиями, и мастерство изготовления было отшлифовано до совершенства.

Изделия красносельских кустарей были популярны по всей России. В собрании музея-заповедника находятся работы красносельских серебряников-кустарей. Это нательные кресты, серьги, браслеты, кулоны. По клеменникам мы знаем фамилии мастеров. Существовали даже династии ювелиров, например Чулковы, Сорокины. Работы красносельских ювелиров славились и за рубежом, например, по специальному заказу Козин Иван Александрович выполнил образок с изображением Богоматери Pamipta для Ченстоховского монастыря (Польша).

В 1897 г. в с. Красном был открыт класс технического рисования, который в 1904 г. был преобразован в Художественно-ремесленную учебную мастерскую золотосеребряного дела. Для преподавания пригласили из Москвы выпускников Строгановского училища и стали обучать детей ювелиров по столичным программам. На базе ХРУМ из её выпускников в 1912 г. была организована Художественно-ремесленная артель.

В конце 1950-х гг. ювелиры в большей степени, чем прежде, подражали «натуральным» формам. Фигурки животных, птиц, насекомых, выполненные из золота и камня издавна создавались отечественными ювелирами. Стали модными броши в виде птиц, жуков, стрекоз, бабочек, мотыльков. Лучшие из этих изделий отличаются выразительностью и привлекают жизненной достоверностью; стали работать с эмалями, например И. Шедов – подвеска «Стрекоза», брошь «Заводь», брошь «Сирень», брошь «Родник».

В 1960-1970-е гг. промартели сменили крупные производства: красносельская и костромская ювелирные фабрики. Из разнообразия техник художественной обработки металлов они избрали штамповку. Ручной труд остался лишь на участке монтировки и производства скани. Драгоценные металлы в обоих производствах применялись лишь для отделки.

В 1970-е гг. из среды художественных мастерских при фабриках выделилась группа талантливых художников, выпускников Красносельского училища художественной обработки металла. Они стали авторами уникальных изделий, регулярно участвовали в областных и республиканских выставках, вступили в Союз художников, например уже упомянутый Иван Шедов – обладатель наибольшего количества премий отечественных ювелирных конкурсов. Его композиции всегда значительные, оригинальные, интересен подбор камней.

В собрании музея-заповедника хранится не только столовое серебро красносельских ювелиров, но также мастеров Москвы, Петербурга, Великого Устюга и др. Столовое серебро из Великого Устюга славится художественными качествами серебряного чернения. В собрании музея находятся ножи и ложки, украшенные былинными и сказочными мотивами, видами Великого Устюга, отдельными фигурами животных – зайца, петуха, цапли, извивающихся змей.

В коллекции Костромского музея-заповедника находится столовое серебро – ножи и вилки с клеймом Ф. М. Варыпаева – знаменитого предпринимателя и общественного деятеля ХIХ столетия.

Наиболее интересной группой предметов, входящих в состав коллекции, является клад известного костромского купеческого и дворянского рода Углечаниновых (Угличаниновых). Клад был обнаружен в 1978 г. в напольных часах, поступивших в Костромской музей в составе выморочного имущества потомков Угличаниновых. В составе клада 45 предметов.

В том же 1978 г. клад прошел апробацию в Московской инспекции пробирного надзора. В связи с особой историко-краеведческой ценностью клада распоряжением Третьего спецотдела (Гохрана) Министерства финансов СССР № 18/1136 от 11.08.1978 г. было разрешено «...в порядке исключения оставить в фондах Костромского государственного объединенного историко-архитектурного музея-заповедника на постоянное хранение музейные ценности из драгметаллов, найденные в виде клада и принадлежавшие ранее гражданам Костромы Углечаниновым».

По имеющимся архивным сведениям, столовое серебро, даже в семьях богатых костромских дворян появилось довольно поздно. Поэтому находка 12-ти столовых ложек 1802-1806 гг. очень интересна. Это самое раннее столовое серебро в коллекции музея. Эти ложки берегли, передавали по наследству, восполняли утраты, заказывали дополнительные по образцу и подобию.

Среди находок: чайник, выполненный в стиле «классицизм», прекрасным мастером из Петербурга А. И. Яшиновым, набор из сахарницы и кофейника с характерным гравированным орнаментом в стиле модерн; набор – братина, стопки-корчики и ковш разливной – типичный для времени увлечения русской стариной XIX в. и набор десертных ложек с псевдорусским орнаментом; конфетница работы петербургского мастера Д. И. Тверского.

Все это замечательные свидетельства влияния художественной столичной культуры на жизнь и быт провинциальной Костромы.

Интересные золотые ювелирные украшения: брошь «Жук», браслет «Змейка», серьги бриллиантовые, брошь бриллиантовая, перстень золотой, принадлежали Марии Алексеевне Угличаниновой и ее дочерям: Калерии, Евгении, Татьяне. Эти вещи можно увидеть на семейных фотографиях, в настоящее время так же хранящихся в фонде Костромского музея-заповедника.

Традиции ювелирного искусства продолжают жить на костромской земле. Каждый год в Костроме проходит фестиваль «Золотое кольцо России», на его стендах представляют свои изделия не только большие предприятия, но и отдельные мастера. Выставочные, уникальные изделия костромских ювелиров – вклад местных мастеров ювелирного дела в искусство страны.

Автор: В. В. Фомина

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Собрание оружия Костромского музея-заповедника в головном музее на сегодняшний день составляет около 800 ед. хр. Она не велика по численности, но имеет историческую, мемориальную и научно-практическую ценность. Собрание отображает постепенное развитие оружейной техники, начиная с XIII в., включает образцы, как русского, так и иностранного оружия, характерного для различных войн. Коллекция целостно отражает развитие военной техники XVII – 1-й половины XX вв. В коллекции не менее целостно представлено и охотничье оружие.

Отличительной особенностью является и то, что большое количество оружия, несет на себе клейма.

Формирование фонда «Оружие» происходило с первых дней существования музея. Первые образцы оружия поступили в Музей древностей. Члены КГУАК собирали предметы старины и передавали их в музей. Например, в 1903 г. от А. Н. Жохова поступили два штыка и сабля времён императора Александра I, Г. К. Горбунов в 1900 г. передал кольчугу, латы, головную сетку. И. Н. Чалеев в 1904 г. подарил два бердыша, алебарду, несколько сабель. В этнографическом отделе Музея КГУАК насчитывалось более 80-ти предметов военного происхождения. Самым ценным экспонатом этого музея и до сих пор является меч древнерусского воина. Обнаружен он был случайно возле с. Воздвиженское Тоншаевской волости Костромской губернии и передан в музей. Меч относится к типу романских мечей, восходящему к более ранним, традиционным образцам, оснащён трехчастным бронзовым навершием и несколько изогнутым перекрестьем. Датируется XI–XIII вв. Костромской меч неоднократно был опубликован в крупных изданиях по археологии.

Самое массовое поступление оружия, предметов военного снаряжения и обмундирования произошло в 1918-1919 гг. Отдельные экземпляры были переданы частными лицами или куплены на средства КНО. За 4000 руб. была приобретена у В. А. Андроникова церемониальная алебарда с гравированным рисунком.

Некоторые частные владельцы сдавали оружие в музей на хранение, вероятно, надеясь в будущем забрать его назад. С. Н. Белянкин в 1918 г. передал турецкие ятаганы и ружья, кремневые пистолеты. От князя П. С. Вяземского поступил пистолет, изготовленный в Олонце в 1723 г. Это один из наиболее ранних образцов огнестрельного оружия, хранящихся в музее-заповеднике.

В неспокойное послереволюционное время губернская чрезвычайная комиссия проводила многочисленные обыски в непролетарских домах. Конфискованное оружие (а также предметы искусства, посуда, награды и т. п.) частично передавалось в музей. В это же время поступило оружие с военного артиллерийского склада, от военного комиссара, из технического отдела комиссариата, губернского суда.

Началась экспроприация и погромы бывших помещичьих усадеб. Сотрудники КНО обследовали усадьбы и старались спасти хотя бы какие-то уцелевшие предметы. Мебель, книги, документы, оружие, картины свозили в Кострому или в срочно организованные местные музеи. Самая крупная коллекция оружия была доставлена из усадьбы дворян Черевиных – Нероново.

Усадьба Нероново находилась в Солигаличском уезде Костромской губернии и была крупным очагом дворянской культуры XVIII–XIX вв. Благодаря своим родственным связям, нероновская ветвь этого рода с самого начала XVIII в. выдвинулась в высшие ряды российской знати. Владельцы усадьбы коллекционировали различные предметы старины. Рядом с библиотекой в нероновском господском доме на первом этаже размещалась «охотницкая», где хранилась коллекция старинного оружия XVII–XIX вв., насчитывавшая более 40 предметов. В 1918 г. имущество Черевиных было конфисковано, сотрудники КНО перевезли оружие в Кострому. Это самая крупная частная коллекция оружия в собрании музея-заповедника. В неё входят корабельные и шлюпочные пушки XVIII в. Западноевропейская пушка с декором, гербом и датой «1689» – также трофей первых владельцев Неронова в годы Северной войны.

До сих пор хранятся великолепные офицерские шашки и сабли 2-й пол. XIX – нач. XX вв. Три из них наградные кавказского образца с георгиевскими крестиками, темляками, серебряными накладками на рукояти. Одна шашка именная, принадлежавшая Петру Александровичу Черевину. На золоченой с чернью рукояти надпись «За храбрость».

В нероновской коллекции оружия есть и великолепные образцы восточного холодного оружия. Две японские сабли (катаны) до сих пор обладают лучшими боевыми характеристиками по закалке и заточке клинка. На хвостовике одной из катан сохранилось имя мастера Фудзивара Масанори. Он жил в префектуре Фукуи, г. Оно-си в деревне Ямато-мати в 1781-1876 гг. Третий образец является гражданским видом оружия, его ножны и рукоять обложены костью с очень богатой гравировкой. Своеобразной красотой отличается вооружение из Средней Азии. Здесь особо примечателен клинок, ножны которого украшены бирюзой. Бирюза была одним из излюбленных камней, который, по поверью, приносил удачу владельцу, им украшали как оружие, так и предметы быта.

Охотничьи ружья из Неронова относятся, в основном, ко 2-й пол. XIX в. Это ружья известных фирм и мастеров: «Беккер и Раушер» (Польша), «Винчестер» (США) и др. Есть ружья XVIII и 1-й пол. XIX вв., изготовленные оружейниками Германии (Кухенрейтер, Эртель), Испании (Николас Бис), Чехии, а также кавказское ружье мастера Абдрахмана Хаджи Мустафы.

Примером духового ружья является ружье с клеймом Кристофа Кухенрейтера. Этот оружейный мастер работал в Германии в Регенсбурге в начале XVIII в. Ружье сделано, видимо, мастером фирмы Кухенрейтер, работавшем для России в 1803 г.

         Кроме ружей имеются дуэльные пистолеты, произведенные в Вене и Праге в 3-й четверти XIX в. (Контринер, Лебеда). Все собранные Черевиными вещи являются не только образцами холодного и огнестрельного оружия, но и настоящими произведениями оружейного искусства.

Конфискованное оружие поступило в музей и из усадьбы Внуково Солигаличского уезда Костромской губернии, принадлежавшей дворянам Пановым. В коллекции оружия из Внуково преобладают охотничьи ружья и пистолеты XIX в. Например, охотничье ружьё потомственных тульских оружейников Крапивенцовых, бельгийский штуцер фирмы «Лепаж», две рапиры для фехтования, интересен кремневый прибор для измерения силы пороховых газов.

Очень крупное поступление оружия и военного снаряжения произошло в 1918 г. из музея Пултусского полка: русские и иностранные винтовки и револьверы, холодное оружие, осколки снарядов, гильзы, технические средства (перископы, противогазы и т. п.) периода конца XIX – нач. XX вв. Большей частью это были трофеи полка в годы Первой мировой войны, переправленные в Кострому. 183-й пехотный Пултусский полк прибыл в Кострому в 1910 г. В 1914 г. полк был отправлен на фронт, но связь костромичей с ним не утратилась. Музей полка находился первоначально в Кинешемских казармах на Русиной улице (ныне ул. Советская). Большая часть трофеев Пултусского полка хранится сейчас в фондах музея-заповедника.

После революции в музее сосредоточилось большое количество оружия. В 1919 г. в структуре музея был выделен военный отдел. Здание гауптвахты удалось закрепить за музеем, там в 1925 г. были проведены ремонтные работы и на первом этаже размещена экспозиция военного отдела. Хранителем оружейного отдела был И. П. Пауль, составивший первую опись фонда в 1920-е гг.

В конце 20-х гг. XX столетия в музее произошла реорганизация, были уволены опытные сотрудники. На фоне этой реорганизации и разгрома краеведения произошли изменения и в оружейном отделе. В 1929-1931 гг. около 250-ти экземпляров холодного и огнестрельного оружия (третья часть фонда) было передано в ОГПУ.

В последующие годы оружие в музей поступало очень редко. Незначительные поступления от частных лиц были, в основном, после Великой Отечественной войны. Это случайные находки в земле или в старых домах, военные трофеи, наградное оружие (кортики), предметы, переданные из милиции.

Таким образом, коллекция оружия Костромского музея-заповедника, в основном формировалась в конце XIX – начале XX вв. (до 1920 г.). Её составляют предметы из Музея КГУАК, из музея 183-го пехотного Пултусского полка, предметы из дворянских усадеб, оружие, конфискованное при обысках и поступившее из губернской чрезвычайной комиссии, незначительные поступления от частных лиц и организаций во 2-й половине XX в.

Коллекция оружия Костромского музея-заповедника разнообразна. Рассказать обо всех уникальных и интересных предметах довольно сложно. В ней представлены почти все образцы холодного оружия (сабли, мечи, шашки, кинжалы, шпаги), древковое оружие XVII-XVIII вв. (бердыши, алебарды, рогатины), защитное вооружение XIII-XIX вв. (кольчуги, кирасы), кремневые и капсюльные ружья и пистолеты, револьверы и винтовки, строевое и охотничье оружие. Изготовлены эти предметы в России, в странах Западной Европы и в восточных государствах.

Активная выставочная деятельность музея-заповедника позволяет познакомиться с предметами фонда «Оружие» на экспозициях и выставках военно-исторического отдела в здании бывшей гауптвахты. В настоящее время ведётся работа по сбору оружия 2-й половины XX в., осуществляется атрибуция, как предметов головного музея, так и коллекций филиалов музея-заповедника.

Автор: Л. Н. Новожилова

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

В нумизматической коллекции Костромского музея-заповедника насчитывается более 30 тыс. ед. хр. В её состав входят не только монеты, но и связанные с этой группой хранения другие экспонаты. В коллекции можно выделить четыре блока.

Самая многочисленная часть – это предметы нумизматики, т. е. монеты, чеканенные в нашей стране и отражающие разные этапы её истории, а также монеты Древнего Рима и Древней Греции, монеты эпохи Средних веков и более позднего периода. Основная часть этого блока представлена кладовыми комплексами, количественный состав некоторых из них достигает приблизительно 3-х тысяч.

Следующий блок состоит из так называемых «бон». Боны – бумажные денежные знаки, коллекционирование и изучение которых оформилось в научное направление – бонистику. Эту часть коллекции составляют денежные знаки России, датируемые с середины XVIII в. и до наших дней, а также боны других стран. Денежные знаки ограничены временными рамками, это объясняется более поздним началом их выпуска, нежели чеканка монет.

Третий раздел представляют объекты наградной системы – предметы фалеристики. Эта наука изучает такие направления, как памятники социального этикета, к которым можно отнести ордена, наградные медали, нагрудные знаки, и предметы мелкой пластики мемориального и художественного назначения (памятные медали, жетоны, знаки, значки).

И последним блоком коллекции являются предметы сфрагистики и геральдики. К предметам сфрагистики относятся печати как личные, указывающие на принадлежность к дворянскому роду, так и печати различных обществ и организаций. С этим направлением исторической науки тесным образом связана еще одна дисциплина – это геральдика или гербоведение.

В каждом блоке можно выделить наиболее значимые предметы, делающие коллекцию уникальной и интересной. В нумизматике следует отметить клады с монетами чеканки от времени Ивана Грозного до Петра I. В кладах содержится большое количество монет, выпущенных в годы правления Михаила Фёдоровича Романова. Уникальность этих монет состоит не только в принадлежности к эпохе, но и в цельности клада, позволяющего определить его социальную принадлежность. Клады были найдены в земле. Самый ранний клад поступил в 1887 г., самый поздний – в 1992 г. Нумизматический блок представлен не только кладовыми комплексами, но и единичными экземплярами, оригинальными и уникальными. Например: китайская монета «сайси» начала XX в., представляющая собой огромный слиток серебра весом около 2 кг в виде башмачка, или монета специального выпуска «сестрорецкий рубль», чеканенная в 1771 г. на толстом медном кружке, толщина которого достигает 28 мм.

Среди бумажных денежных знаков встречаются самые первые бумажные деньги – «ассигнации» конца XVIII – начала XIX вв., являющиеся на сегодняшний день достаточно редкими экземплярами ввиду раннего их выпуска. Выпуск бон в России начался во 2-й половине XVIII в. В собрании имеются ассигнации следующих номиналов: «5 рублей», «10 рублей», «25 рублей», «50 рублей». Необходимо также отметить местные выпуски денежных знаков. Такими в Костроме были боны обществ потребителей Товарищества Большой Костромской льняной мануфактуры и рабочих и служащих Товарищества братьев Зотовых. Их выпуск был организован в 1917-1918 гг., в период, с одной стороны быстрого роста денежной массы в обращении, с другой – недостатка денежных знаков мелких и средних купюр. Следовательно, кроме общегосударственных денежных знаков, в городах и губерниях в обращении имелись боны, чеки, марки, выпускаемые местными органами власти или различными предприятиями и организациями. Их выпуск производился в малом количестве, поэтому они представляют наибольший интерес среди коллекционеров. В фонде боны показаны разными номиналами от «2 копеек» до «10 рублей». Особенностью изготовления этого вида денежных знаков является отсутствие водяных знаков и года выпуска.

Наиболее яркими, несущими социальный и художественный оттенки, являются предметы фалеристики. Следует упомянуть об имеющейся в коллекции наградной медали «В память Отечественной войны 1812 г.», которая учреждена в 1814 г., а награждение производилось до 1823 г. Медаль выдавалась всем участникам боевых сражений – от солдата до фельдмаршала. Костромичи тоже внесли свою лепту в победу над Наполеоном.

В числе русских памятных медалей выделяются медали из портретной серии русских князей и царей. Штемпели для ряда из них были выполнены иностранными художниками И. Г. Вехтером и И. Б. Гассом в конце XVIII в., внесшими значительный вклад в историю русской медали. Здесь стоит упомянуть медали с изображением великого князя новгородского Рюрика (862–879), великого князя Иоанна Иоанновича (1353-1359), царя Федора Алексеевича (1661-1682). Как отмечают искусствоведы, XVIII в. был для русского медальерного искусства «временем рождения, формирования основных художественных традиций и накопления фонда памятников», тогда как XIX в. «утвердил позиции медали как ценного исторического памятника». Ярким подтверждением этому является творчество скульптора, живописца, графика, медальера Ф. П. Толстого. Толстой получил широкую известность, став автором серии медальонов (всего 21), посвящённых Отечественной войне 1812 г. и Заграничным походам русской армии. Обращение художника к войне 1812 г. было неслучайным, поскольку она стала центральным событием в истории России 1-й половины XIX в. В собрании имеется только оттиск с одной медали из знаменитой серии «В память битвы при Кульме 1813». Гордостью коллекции является «последнее художественное произведение» медальера – так сам Толстой называл медаль в память освобождения крестьян от крепостной зависимости в 1861 г. Следует отметить, что Ф. П. Толстой являлся автором в основном восковых слепков, с которых другие медальеры выполняли штемпели для медалей. Среди них встречаются имена А. А. Клепикова и А. П. Лялина, медальеров Санкт-Петербургского монетного двора, академиков граверного дела.

Сегодня достаточно высок интерес среди знатоков и коллекционеров к российским нагрудным знакам и жетонам, охватившим к 1917 г. все структуры Российской империи: государственную службу, общественно-благотворительные организации, союзы, комитеты, учёные общества, почти все учебные заведения. Были учреждены также особые, памятные и юбилейные нагрудные знаки. Они представляют не только интересный исторический пласт российской истории, но и являются высокохудожественными образцами ювелирного искусства России конца XIX – начала XX вв. В качестве примера можно привести знак Императорской Академии художеств образца 1866 г., знак Московского совета детских приютов 1908 г., юбилейный знак к 100-летию Пултусского пехотного полка 1911 г.

Костромская земля славна своими ювелирами, производившими украшения и сувенирную продукцию, всевозможные значки и знаки, среди которых встречаются посвященные революционной тематике. Костромские ювелиры первыми в стране стали производить революционные значки и прижизненные медные жетоны с портретом В. И. Ленина. Изделия костромских мастеров представлены в фондах музея.

В коллекции хранятся гербы, исполненные на металле, камне, дереве, бумаге, известных и малоизвестных дворянских родов, среди них Бирюковы, Львовы, Горские, тесно связанные с историей Костромской губернии.

Формирование нумизматической коллекции Костромского музея-заповедника началось с коллекции монет КГУАК. Члены комиссии собирали и жертвовали монеты в нумизматический отдел КГУАК. Среди жертвователей был и ректор Костромской духовной семинарии, член архивной комиссии протоиерей И. Я. Сырцов, составивший в 1903 г. «Каталог русских медалей и жетонов за время от императора Петра I до Николая II включительно, принадлежащих Костромской ученой архивной комиссии».

Пополнялась коллекция и вкладами костромских коллекционеров начала XX в., среди них встречаются имена В. В. Яковлева, А. И. Спасского, Н. В. Лебедева. Существенным источником формирования были клады, обнаруженные во время раскопок курганов и городищ, проводимых археологической секцией КГУАК в основном на территории Костромской губернии. Монетная коллекция архивной комиссии послужила фундаментом современной коллекции музея, которая и сегодня продолжает пополняться интересными и значимыми предметами. Ярким подтверждением этому стала поступившая в 2007 г. коллекция медалей (более 200 экземпляров) Н. В. Колесова, участника Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., журналиста, работавшего в редакции газеты «Правда» и ТАСС. Дарителем коллекции выступил его внук – Е. Н. Колесов, литератор, астролог, проживающий в Москве. Коллекция представлена памятными и юбилейными медалями 1960-1970-х гг. выпуска, отражающими все сферы деятельности Советского государства: промышленность, наука, спорт, культура, история, внешняя политика.

Таким образом, нумизматическая коллекция Костромского музея-заповедника, являясь частью его обширного фонда, представляет большое по объёму и интересное по содержанию собрание, предметы которого часто выставляются в экспозициях музея и за его пределами. В последнее время они вызывают огромный интерес не только среди специалистов и коллекционеров, но и среди широкого круга любителей нумизматики, что, несомненно, помогает глубже познать предметы и оценить их.

Автор: С. Л. Святова

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Коллекция «Металл» насчитывает более 6 тыс. ед. хр. Она представлена экспонатами из бронзы, меди, латуни, стали, олова, чугуна, алюминия. Предметы выполнены в разных техниках и приёмах обработки.

Если говорить о бронзе, то как материал по своим достоинствам она не уступает ни серебру, ни золоту. Ярким примером служит интереснейший экспонат коллекции, памятник средневекового искусства Западной Европы – фигурный водолей (акваманил) в форме льва. Отлитый из бронзы, сосуд для омовения рук датируется XIV в., место изготовления – Голландия. Техника литья, по способу потерянной формы, в которой изготовлен этот замечательный предмет, не предполагает повторения, поэтому костромской акваманил является уникальным и единственным экземпляром. Не менее интересно представлена бронза и в осветительных, письменных приборах, настольных украшениях, в мелкой скульптурной пластике.

Разновидность этого материала – колокольная бронза. Костромской музей-заповедник обладает коллекцией колоколов церковных и колокольчиков поддужных. Несколько церковных колоколов в настоящее время находятся на звоннице Троицкого собора Костромского Ипатьевского монастыря. Колокольчики поддужные изготовлены мастерами Валдая, Нижегородской, Вятской, Рязанской, Саратовской и Казанской губерний. Самый ранний экземпляр датируется 1802 г. В музейной коллекции хранятся колокола костромского заводчика купца 2-й гильдии Серапиона Николаевича Забенкина. В октябре 1894 г. в Костроме, в Ямской слободе, был выстроен колокололитейный завод, который уже в 1895 г. входил в число 6-ти лучших заводов России из 25-ти действующих. Большая часть коллекции колокольчиков поддужных была куплена музеем в 1986 г. у бывшего звонаря церкви Воскресения на Дебре Леонида Васильевича Панина.

Большая группа коллекции – это предметы декоративно-прикладного искусства из цветных металлов (меди, латуни, томпака, олова). К ней можно отнести широкий ассортимент традиционной повседневной и праздничной русской посуды, домашней утвари XVIII–XIX вв. Братины, ендовы, стопы, рукомои характеризуют русское народное творчество, а именно, художественную обработку металла.

Интереснейшим образцом бытовой культуры является символ русского чаепития – самовар. В собрании музея-заповедника насчитывается примерно сотня подобных сосудов. Украшение этой коллекции – небольшой «детский» самовар костромского фабриканта купца Павла Михайловича Суматохина.

Кострома, как город купеческий и торговый, представлена в небольшом разделе металлической коллекции весовыми приборами и гирями XVIII – середины XX вв. Коромысла весовые равноплечные, безмены, весы рычажные, гири круглые с дужкой, восьмигранные в форме усеченного конуса – вот тот краткий перечень предметов, хранящихся в музее. Представленные изделия изготовлены из разных материалов, разнообразны по принципам действия, назначению, маркировке и клеймам. До начала XX в. в России действовала фунтовая система измерения веса. В ее пределах выпускались гири различного веса: 1, 2 пуда; 1, 2, 3, 5, 10, 20 фунтов, а также полфунта, четверть фунта. Гири с таким номиналом имеются в музейной коллекции. Среди вышеперечисленных предметов интересным является русский складной фунт. Он представляет собой футляр с замком цилиндрической формы и коническим навершием, внутрь вставляются 6 дисковых гирь с выемками. Каждая мелкая гирька изготовлена в золотниковом разновесе номиналами 24, 12, 6, 3, 2, 1 золотник, которые в сумме с весом изящного футлярчика (48 золотников) составляют 96 золотников, или 1 фунт.

В собрании музея хранится обширная коллекция ювелирных произведений из недрагоценных металлов художественно-ремесленной учебной мастерской (ХРУМ), основанной в 1904 г. в с. Красное Костромской губернии, а также изделия художественно-ремесленной артели из этого же села, созданной в 1908 г. выпускниками ХРУМ. Броши, кулоны, незатейливые брелоки, медальоны, серьги-«калачи» и «дули», предметы туалета – часть ассортимента изделий, изготовленных красносельскими мастерами. Особенно хотелось бы выделить серию литых фигурок ящериц, раков, лягушек, веток ели и сосны, грибов, выполненных путём снятия слепков с живых объектов.

В XVII–XIX вв. Кострома была довольно крупным центром кузнечного ремесла. В технике ковки мастерами изготавливались замки, ключи, светцы, дверные петли, гвозди, орудия труда. Всё это разнообразие предметов из черного металла находится в запасниках музея. Интерес представляют жиковины зооморфной формы из кричного железа, выполненные в виде драконов. Обнаружены эти произведения на воротах и калитке дома, находящегося напротив церкви Иоанна Богослова недалеко от Ипатьевского монастыря. Датируются они предположительно XVIII в. и являются уникальными изделиями местного производства в технике художественной ковки.

Из стальных произведений коллекции можно отметить чернильный прибор конца XVIII в., выполненный тульскими «златокузнецами» с использованием сложнейшей техники включения одного металла в другой (насечка), огранки стали под алмаз.

«Кабинетное» чугунное литьё, ставшее популярным в России во 2-й половине XIX в., в собрании музея представлено скульптурными композициями, изготовленными на уральских заводах – Каслинском и Кусинском. Скульптурные произведения, выполненные по моделям известных русских и иностранных скульпторов, носящие анималистический и жанровый характер, охватывают широкий хронологический период от 80-х гг. XIX в. до 80-х гг. XX в. Конечно же, самыми известными считаются отливки Каслинского завода, но хотелось бы выделить две скульптурные композиции, изготовленные мастерами Кусинского казённого завода, находившегося в Златоустовском уезде Уфимской губернии. Это – «Прощание казака с казачкой», автор модели Е. А. Лансере, и «Башкир на лошади», автор – А. Л. Обер. Данные предметы бытовали в ус. Светочева гора Костромской губернии и принадлежали семье председателя губернской земской управы П. В. Исакова. Интересный факт: основатель Кусинского завода тульский купец Илларион Лугинин является предком известного ученого-термохимика Владимира Фёдоровича Лугинина, владевшего имением и огромными землями в Ветлужском уезде Костромской губернии.

Начало формирования коллекции «Металл» положено членами КГУАК. Комплектование проходило за счет частных пожертвований, историко-бытовых экспедиций. Например, активно собирал древности и предметы этнографии член КГУАК Иона Дмитриевич Преображенский. Он объездил много усадеб Костромской губернии и вывозил оттуда исчезающие из обихода вещи крестьянского быта и дворянской усадебной культуры. Примером тому служит вышеупомянутый чернильный прибор из воронёной стали, упоминаемый в каталоге Музея КГУАК за 1909 г. Продолжили пополнять собрание члены КНО. Ими были собраны в большом количестве клейма–именники (оттиски) мастеров-ювелиров, работавших в деревнях и селах Красносельской и Сидоровской волостей Костромского и Нерехтского уездов Костромской губернии конца XIX – начала XX вв.; учебные работы учащихся ХРУМ по граверному и чеканному делу начала XX в.

Развитие и становление ювелирного промысла в костромском крае после революционных событий 1917 г., начиная от небольших артелей до крупных предприятий ювелирной промышленности, можно отследить по собранию предметов, хранящихся в музее-заповеднике и охватывающих период от 1920-х до 1980-х гг. К примеру, юбилейное блюдо, созданное в ознаменование десятой годовщины Октября и сделанное в традициях советского агитационного фарфора мастером В. П. Вопиловым в 1927 г., а также блюдо с изображением В. Чкалова, изготовленное в 1938 г. артелью «Красный кустарь», отображают по своей тематике некоторые страницы истории нашего государства. Женские украшения с мелкими стеклянными камнями, предметы письменного и туалетных столов, сувенирная продукция, предметы сервировки стола с покрытием, имитирующим драгоценные металлы, изготовленные на Сидоровской и Подольской фабриках в 1960-1970-е гг., представлены в коллекции музея довольно широко. Длительное время в советском ювелирном искусстве техника древнерусской скани была забыта. Красносельские мастера изучали и осваивали традиции прошлого, возродили и успешно развили технику русской филиграни, а также сумели создать свой неповторимый стиль. Свидетельство тому – прекрасные произведения, исполненные художником-ювелиром с. Красное-на-Волге Петром Ивановичем Чулковым, работавшим на Красносельском ювелирном заводе. Из его работ можно выделить панно «Яблоня, лето» (1980) круглой формы, выполненное в технике скани и украшенное финифтевыми вставками, изображающими яблоки, или брошь «Тройка» (1974), тоже в технике скани и зерни, в центр вмонтирована палехская лаковая миниатюра.

Коллекция «Металл» включает в себя предметы, носящие бытовой характер, декоративно-прикладное искусство, промышленный металл. За всё годы существования костромского музея до настоящего времени сотрудниками был собран вещевой материал, связанный с историческими и знаменательными событиями, происходившими в костромском крае, с известными персоналиями, предметы, характеризующие быт костромичей в разные эпохи, личные вещи и трофеи костромичей - участников Великой Отечественной войны, продукция костромских заводов и фабрик.

Комплектование коллекции продолжается и в настоящее время. В 2008 г. в музейный фонд поступила металлическая пластина с гравированной надписью Л. А. Большакову, дарованная в 1899 г. Этот замечательный предмет – память о талантливом архитекторе, по чьим проектам были построены некоторые памятники архитектуры Костромской губернии. Одно из его творений – Никольская больница для душевнобольных людей, комплекс зданий которой сохранился до наших дней. Леонид Александрович был не только прекрасным инженером, но имел непосредственное отношение к костромскому музею, так как являлся действительным членом КГУАК, а затем и КНО.

Продолжает пополняться коллекция и скульптурными произведениями современных мастеров. Известный скульптор и художник З. К. Церетели подарил музею скульптурную композицию «Добро побеждает зло», выполненную из бронзы с патинированием под «старину». Выставка его работ проходила весной 2009 г. в здании Романовского музея. Это произведение – уменьшенная копия одного из вариантов монументального памятника, с аналогичным названием, находящегося в г. Нью-Йорке (США) перед штаб-квартирой ООН у подножия небоскребов.  

Каждый предмет коллекции имеет ценность, важность и значимость. Благодаря нашим предшественникам был собран и сохранен богатый материал по истории костромского края. Главная задача, которая стоит перед современным музеем – продолжить дело, сохранить и приумножить, передать будущим поколениям музейщиков.

Автор: О. В. Холстинина

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Фонд «Керамика. Стекло» составляет около 5 тыс. ед. хр., из них предметов коллекции «Стекло» – 820.

         Коллекция формировалась за счет передачи произведений искусства из фондов Министерства культуры РСФСР, через закупки у частных лиц и путём дарения. В настоящее время коллекция охватывает исторический период с конца XVIII в. и до наших дней. Представлены изделия художественной промышленности и авторские работы художников декоративно-прикладного искусства.

По музейной коллекции можно проследить географию фарфорового производства России. Особенно широко представлена Московская губерния: это фарфор заводов Гарднера, Аксёновых, Дунашова, фабрики Храпунова-Нового, братьев Корниловых, Попова и, конечно же, Кузнецова.

В конце XVIII в. Екатерина II в честь 20-летия своего восшествия на престол утвердила орден Св. Владимира и заказала гарднеровскому заводу сервиз. Заказ был выполнен, но на заводе осталось много нерасписанных предметов, отбракованных из-за мельчайших недостатков. Все эти предметы предприимчивый хозяин пустил в продажу. Сухарница с ажурными бортиками, конфетница, тарелки, украшенные красными ленточками и перевитые изящной цветочной гирляндой с розочкой, имеются в нашей коллекции.

Фарфоровый завод А. Г. Попова был одним из ведущих в 1-й половине XIX в. по качеству продукции и уровню ее гравировки. Ассортимент выпускаемой продукции был очень велик: чайные и столовые сервизы, вазы, трактирная посуда, фарфоровые статуэтки. Всем изделиям присуща прекрасная декоративность, любовь к ярким краскам и сложная роспись золотыми орнаментами.

         Конец XIX и начало XX вв. в истории русской фарфоровой промышленности отмечены работой огромного концерна «Товарищество М. С. Кузнецова», который к этому периоду являлся монополистом по производству фарфора. В это время фарфор становится неотъемлемой частью быта не только аристократических, но и самых широких слоев населения. Большое количество предметов из кузнецовского фарфора можно увидеть на экспозициях музея.

В 2009 г. были закуплены большие и мелкие тарелки с надписью по бортику «Гостиница Россiя/ И.С.К./ въ Костромъ». В конце XIX в. гостиница «Россия» находилась на Павловской улице, д. № 1 (ныне пр. Мира) и принадлежала генеральше Колзаковой. В ресторане при гостинице нередко отмечались юбилеи и устраивались многолюдные банкеты «по подписке».

В фонде имеется 250 изразцов XVII-XIX вв. (печные и сюжетные). Большую часть из них подарил в 1913 г. Романовскому музею видный краевед, фольклорист и этнограф Владимир Алексеевич Андроников. Владимир Алексеевич был активным сотрудником КГУАК, автором книг «Живая старина в пределах Костромской губернии» (Ярославль, 1901); «Свадебные причитания костромского края», «Частушки костромского края» (Кострома, 1906).

Интересна коллекция глиняных и фарфоровых курительных трубок XVIII-XIX вв., поступившая из разных усадеб Костромской губернии.

В 1964 г., во время реставрации подвальных помещений Табачных рядов в Костроме, специалистами научно-реставрационной мастерской было обнаружено и передано музею 15 глиняных краснолощёных и фарфоровых трубок середины XVIII – 1-й пол. XIX вв.

         Интересна коллекция яркой и красочной авторской игрушки Павла Иванова из с. Петровское Сусанинского района Костромской обл., благодаря которой «костромская игрушка» стала известна всему миру. Около 50 фигурок людей, животных и птиц хранятся в собрании музея.

         Игрушка из с. Дымково Кировской обл. известна всему миру. Более ста декоративных глиняных скульптур знаменитых мастериц А. В. Кузьминых, З. И. Казаковой, Е. А. Смирновой, изготовленных в 1950-1960-х гг., красуются на полках нашего музея.

         Семьдесят семь глиняных игрушек выполненных Ефимом Васильевичем Честняковым, постоянно участвуют в выставках.

         Среди очагов народного художественного гончарства уникален промысел декоративной керамики, находящийся в г. Скопине Рязанской области. Скопинские гончары стали торговать на близких и дальних рынках невиданной керамикой: многоярусными фигурными кувшинами, квасниками, покрытыми лепным орнаментом, сосудами-скульптурами в виде львов, птиц, полулюдей-полуконей политыми яркими, переливающимися на лепнине глазурями. Крышку каждого изделия завершает фигурка птицы, зайца или собачки.

         В России мода на художественное стекло утвердилась к концу XVIII в. Производство такого стекла наладили на Императорском стекольном заводе в Санкт-Петербурге, Гусевском хрустальном заводе, Никольско-Бахметевском хрустальном заводе (близ с. Никольское Пензенского уезда). Соперниками Бахметевых были именитые Мальцовы, самым крупным предприятием которых являлся Дятьковский завод на Брянщине. К началу ХХ в. Мальцовым принадлежало уже более пятнадцати стекольных заводов.

         Вазы и графины двухслойного стекла, штофы с живописной росписью, подставки под ножи и вилки, крюшонницы, бокалы и рюмки с хрустальной гранью XIX в. соседствуют с предметами начала и середины XX в. Большая музейная редкость 3-, 4- и 6-частные кувшины.

В 1963 г. из Московской дирекции художественных фондов и проектирования памятников были переданы тянутые вазы автора А. И. Маевой (Дятьковский хрустальный завод) бесцветного и цветного стекла, изящные и стройные с алмазной гранью, которые заняли достойное место в собрании музея.

Из Художественного фонда РСФСР в 1987 г. поступили комплекты авторов В. И. Касаткина, Р. Н. Аксёнова и О. И. Гущина (Гусевский хрустальный завод). Одинаково изысканные по форме, различные по цвету, на круглой ножке сочного красного, синего, желтого и зеленого цветов рюмки из серии «Мозаика» (33 предмета). Ваза для фруктов с алмазной гранью и комплект из двух ваз и 12 рюмок – выполненные из двухцветного редкоземельного стекла в сочетании дымчатого с золотистым и изумрудного с бесцветным. К низкой крепкой ножке прикреплено небольшое яблоко, из которого как бы вырастает гладкое шаровидное тулово, цвет возрастает и рюмки освещаются изнутри солнечным лучом.

Наталья Алексеевна Максимченко (1915-1978), необычайно одаренный человек, ученица профессора Александра Терентьевича Матвеева, единственная на курсе, получавшая на протяжении всей учебы в Суриковском институте Сталинскую стипендию, в 50-е гг. XX в. создала скульптурные композиции в фарфоре на темы народных сказок, дружбы народов, большие серии расписных блюд из фарфора и фаянса, многочисленные сервизы для чая. В начале 1960-х гг. Наталья Алексеевна сотрудничала с архитекторами, активно участвовала в оформлении различных общественных интерьеров Москвы и Сочи. Самая крупная коллекция скульптора Максимченко, насчитывающая около 200 предметов фарфора, фаянса, шамота и около 90 зарисовок находится в фондах музея.

         Особая гордость нашей коллекции – незаконченная композиция «Хор Малининой Прасковьи Андреевны» (Героя Социалистического труда, председателя колхоза «12-й Октябрь»). Композиция состоит из пяти женских фигур в рост в концертных костюмах (фарфор, подглазурная роспись). Композиции «Ярмарка» и «Чаепитие» (фарфор, глазурь, позолота), предназначенные для банкетного зала гостиницы «Москва», построенной в 1933-1935 гг. по проекту архитекторов Л. Савельева, О. Стапрана, А. Щусева и разобранной в 2004 г. Из 50 предметов, предназначенных для банкетного зала гостиницы, 40 хранятся в фондах музея.

Европейский фарфор представлен изделиями мейсенского, английского (в основном фарфоровой фабрики Веджвуд), итальянского и французского производства. В 2010 г. исполнилось 300 лет мейсенскому фарфору. Помимо дорогой изысканной посуды мастера создавали очаровательные маленькие статуэтки и скульптурные группы.

         Коллекция постоянно пополняется новыми предметами, закупленными в антикварных магазинах и переданных в дар не только жителями г. Костромы, но и москвичами.

Так, Галина Сергеевна Бурлаева передала в дар 8 предметов изделий из фарфора и хрусталя 1940-1960-х гг., принадлежавших её родителям.

27 предметов (из них - 4 изготовлены на Копенгагенской королевской мануфактуре во 2-й пол. XIX в.) поступили от Ариадны Ивановны Поройковой, вдовы талантливейшего танцовщика, балетмейстера, художника, в 1940-1960 гг. ведущего солиста Большого театра Юрия Тимофеевича Жданова.

Задача будущей работы – пополнение коллекции предметами фарфора, стекла, керамики, костромской глиняной игрушкой 2-й половины ХХ в., научное описание коллекции скульптора Н. А. Максимченко и издание каталога.

Автор: Н. Ю. Погорелова

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Коллекция фонда «Живопись светская» насчитывает более 3 тыс. ед. хр. основного и научно-вспомогательного фонда.

         Начало комплектования фонда связано с историей собирательской деятельности КГУАК и созданием в Костроме Романовского музея.

         В 1909 г. к IV Археологическому съезду КГУАК выпустила каталоги своего музейного собрания. Среди музейных предметов, перечисленных в этих каталогах, встречаются живописные портреты представителей царствующего Дома Романовых и картины на религиозные темы. О них дана самая минимальная информация: только название и техника исполнения. В начале 1913 г. музейные коллекции, собранный КГУАК в течение 28 лет, были перенесены в только что построенное здание Романовского музея. Из архивных источников известно, что по ходатайству КГУАК специально для Романовского музея в 1912-1913 гг. Академия художеств и Императорский Эрмитаж выделили целый ряд произведений живописи, графики и скульптуры в том числе: «Портрет Петра Первого», «Портрет царевича Алексея Алексеевича», «Портрет Великого князя Павла Петровича в младенчестве», «Портрет принцессы Шарлотты-Софии», картины К. Ф. Рейхерта «Император Петр I» и В. П. Худоярова «Петр Великий, садящий деревья». Это первые по времени поступления художественные произведения академического уровня, источник поступления которых, подтвержден документами, а также изучено их последующее бытование. Были и другие поступления живописных произведений в Романовский музей, в частности костромич М. С. Сидоров специально приобрел из собрания Перлова и пожертвовал музею серию живописных портретов царей и императоров царствующего Дома Романовых. К сожалению, после Февральской революции и закрытия Романовского музея в мае 1917 г. часть из них была утрачена.

            15 января 1918 г. начался новый период комплектования собрания музея живописными произведениями.

         В процессе национализации дворянских усадеб в музей стали поступать предметы старины, мебель, книги и произведения искусства. Таким образом, из ус. Клусеево Чухломского уезда, принадлежащей дворянскому роду Катениных, в 1919 г. поступили «Портрет А. Ф. Катенина» кисти Григория Островского и «Портрет М. А. Катениной в юности», написанный неизвестным художником; из ус. дворян Купреяновых Патино Солигаличского уезда – «Портрет Я. Д. Купреянова». Из собрания С. И. Бирюкова поступили портреты костромских дворян, написанные во 2-й пол. XVIII-XIX вв. «Портрет А. С. Березина», «Портрет П. П. Клементьева», «Портрет пожилой дамы с книгой». Большую роль в комплектовании собрания музея живописными произведениями в эти и последующие годы сыграл костромской художник Николай Павлович Шлеин. В 1918 г. музей получил первую партию художественных произведений из Государственного музейного фонда. Среди них были картины И. И. Шишкина, К. А. Коровина, Н. А. Клодта и другие произведения выдающихся русских художников. В этом же году на средства Костромского губернского отдела были приобретены произведения Д. Э. Мартена, А. П. Боголюбова, А. А. Киселёва, А. О. Вальтера.

         С 1919 г. в Музее местного края уже существовал художественный отдел, который систематически пополнялся живописными произведениями на протяжении последующего десятилетия. В начале 1920-х гг. из Государственного музейного фонда поступили произведения выдающихся русских художников И. К. Айвазовского, М. В. Нестерова, К. А. Коровина, А. Я. Головина, Л. В. Туржанского, Ф. А. Бронникова, А. И. Шильдера и многих других.

                В 1920 г. в художественной жизни Костромы произошло важное событие. По инициативе секции изобразительного искусства при губернском отделении Наркомпроса открылся Музей живописной культуры. Благодаря энтузиазму и энергичной деятельности художника Н. Н. Купреянова в Кострому были привезены картины художников русского авангарда. У организаторов нового музея оказалось много противников, после бурной дискуссии в местной газете «Красный мир» Музей живописной культуры был закрыт. Судьба коллекции Музея живописной культуры оказалась драматичной. Долгое время произведения были сокрыты в сыром подвальном помещении. И если бы не заступничество костромского художника Б. Н. Царнаха, неоднократно поднимавшего вопрос об этой коллекции в газете «Красный мир», они все бы погибли. В настоящее время в собрании Костромского музея-заповедника находится только 16 произведений из Музея живописной культуры. Среди них широко известные картины «Двойной автопортрет» В. С. Барта, «Пейзаж» Р. Р. Фалька, «Дева на звере» Н. С. Гончаровой, «Автопортрет» В. Е. Татлина, «Пивная» О. В. Розановой.

         В конце 1927 г. были ликвидированы хранилища Государственного музейного фонда в Москве и Ленинграде. Их коллекции распределялись по различным музеям страны, которые разделили на три категории. Костромской музей был отнесен ко II категории и в 1928 г. получил целый ряд первоклассных художественных произведений, в том числе картину Н. Г. Чернецова «Вид на Волге», Г. Г. Чернецова «Вид на Нил в Египте», К. Я. Крыжицкого «Перед полуднем», И. Е. Репина «Данте», Н. К. Рериха «Залив», М. В. Нестерова «Троица ветхозаветная».

         В 1929 г. после смерти Б. М. Кустодиева, чье творчество неразрывно связано с Костромским краем, его вдова подарила музею уникальную картину «Гуляние», написанную темперой в 1910 г. В 1935 г. Ю. Е. Кустодиева передала в дар музею еще 7 этюдов к картине «Базар в деревне» и пейзажи окрестностей бывшего села Семёновское-Лапотное.

         С 1930-х гг. начался новый этап комплектования собрания музея живописными произведениями. В 1929 г. Кострома лишилась статуса губернского города и стала районным центром Ивановской промышленной области, соответственно Музей перешел в разряд III категории и получил название Костромской государственный базовый музей. Из Ивановского областного музея были получены картины: И. К. Айвазовского «В горах», Н. П. Богданова-Бельского «Хор девочек», Ю. Ю. Клевера «Лесной пейзаж», Н. А. Клодта «Вечерние тени», Ф. А. Малявина «Девушка в русском национальном костюме» и ряд других.

         9 августа 1933 г. местная газета «Северная правда» опубликовала заметку, в которой сообщалось, что «Костромской музей нынче впервые приобрел у местных художников ряд картин и этюдов для картинной галереи, в которой местный отдел вовсе почти отсутствовал». Сложившаяся в 1930-е гг. традиция закупать у костромских художников их лучшие произведения для музейной коллекции сохранялась на протяжении всех лет существования советской власти.

         В конце 1937 – начале 1938 гг. в Костроме арестовали девять художников. Судьба всех репрессированных художников М. В. Баженова, А. П. Балакирева, А. А. Лихачёва, С. И. Макарова, К. И. Плотникова, К. В. Сакса, Н. А. Соболева, Г. Н. Трегубова, Б. Н. Царнаха оказалась трагичной, они погибли в застенках НКВД. Из музейного собрания изъяли произведения всех этих художников. Скорее всего, они были сразу же уничтожены. Спустя три десятилетия вдовы художников Б. Н. Царнаха и Н. А. Соболева передали в музей полотна, достойно представляющие живописную культуру 1930-х гг. Среди них картины Н. А. Соболева «Лыжница», «Приезд летчика», «Портрет студентки», Б. Н. Царнаха «Автопортрет», «Натюрморт со скрипкой». От наследников художника А. А. Лихачёва, собравшего в послереволюционные годы интересную коллекцию живописных произведений, в музей поступили произведения неизвестных художников «Портрет А. Н. Куломзина», «Пейзаж», работа В. Н. Федоровича «Весенний пейзаж» и другие.

         В 1945 г. на базе художественного отдела была открыта Костромская картинная галерея. Как самостоятельное учреждение культуры она просуществовала до 1963 г. За этот период коллекция живописи обогатились произведениями выдающихся советских художников, ставших сейчас классикой. Стоит лишь назвать картины К. Г. Дорохова «Подруги», П. П. Кончаловского «Портрет Камушки Бенедиктовой», К. М. Максимова «Портрет художника П. П. Соколова-Скаля», пейзажи В. В. Рождественского. Эти и многие другие произведения составляют подлинную сокровищницу советского изобразительного искусства.

         После смерти Н. П. Шлеина в 1952 г. многие его произведения, а также собранная им коллекция картин русских художников, были переданы в Костромскую картинную галерею. Среди них произведения С. Ю. Жуковского, И. И. Шишкина, И. И. Левитана.

         В послевоенные годы Советское государство вело целенаправленную политику пополнения музеев произведениями советских художников, «не зараженных формалистическим экспериментаторством», прошедших через художественные советы областных, республиканских и союзных выставкомов. Среди картин, поступивших в Костромскую картинную галерею в конце 1950-х – начале 1960-х гг., немало ярких, высокохудожественных полотен. Достаточно назвать лишь некоторые из них: В. К. Бялыницкий-Бируля «Дача в саду», В. Ф. Стожаров «На реке Костромке», Г. Г. Нисский «Полустанок. Станция Подсолнечная», Н. М. Ромадин «Весенний ручей», «Славянка», Ф. С. Шурпин «Портрет девушки».

         Период конца 1960-1980-х гг., когда музей художественного профиля снова был самостоятельным учреждением культуры, можно назвать самым активным периодом комплектования музейного собрания живописными произведениями. По-прежнему значительными были поступления по линии МК СССР и РСФСР. В фонды музея поступили картины Е. И. Зверькова, П. П. Оссовского, В. В. Рождественского, А. А. Мыльникова, Л. Я. Тимошенко, Ю. И. Пенушкина и многих других. Благодаря инициативе сотрудников музей сумел приобрести работы художников, ярко раскрывших свой талант в 1920-1930-е гг.: А. Н. Самохвалова, Р. Р. Фалька, А. В. Шевченко, Н. М. Чернышова, А. А. Лабаса, В. И. Шухаева, Т. Н. Глебовой и других.

         В этот период в музей поступили работы А. А. Осмёркина, А. В. Шевченко, В. П. Ефанова, Д. А. Налбандяна, М. А. Канеева, А. Н. Козлова, Д. С. Макарова, В. А. Егошина.

         В конце 1960-х гг. Костромской музей стал обладателем уникальной коллекции произведений, в то время никому неизвестного художника Ефима Васильевича Честнякова. Стараниями научных сотрудников музея и столичных реставраторов его уникальные произведения живописи и графики стали всеобщим достоянием. В настоящее время в собрании музея насчитывается 129 живописных произведений Честнякова.

         В советский период с персональных, областных и зональных выставок закупались лучшие картины, которые затем передавались в музей. Среди них работы художников, в чьих произведениях нашли отражение различные живописные направления, свойственные второй половине XX в. Это картины как художников старшего поколения – М. С. Колесова, А. П. Белых, В. А. Кутилина, Н. В. Шувалова, получивших широкое признание России, так и более молодых, продолжающих активную творческую деятельность – М. А. Салмова, А. А. Захарова, Л. А. Белых, А. П. Алехина.

         После закрытия VI Зональной выставки «Художники Нечерноземья», прошедшей в Костроме в 1985 г., МК РСФСР и Союз художников СССР подарили музею большое количество произведений живописи, графики и декоративно-прикладного искусства. В собрание музея поступило много картин, созданных известными художниками, из центральных областей России, в том числе Г. А. Дарьина, Г. П. Огарёвой, В. В. Родионова, В. В. Ельчанинова.

         Особое место в фонде занимают картины, посвященные г. Костроме. В 1980-х гг. сотрудники музея провели большую работу по розыску и сбору художественных произведений, посвященных нашему городу.

         В 1990-е гг. государство практически прекратило выделять средства на приобретение произведений искусства, и музейные коллекции пополнялись за счет даров. В эти годы ценные дары преподнесли музею наследники костромских художников, ушедших из жизни в этот период. Собрание музея пополнилось яркими произведениями Н. С. Пшизова, Ф. Я. Кораблёва, Р. Д. Головиной, М. С. Колесова. Известный московский художник А. И. Царёв передал в дар музею 42 живописных полотна, созданных в 1970-1990-х гг., представляющих различные периоды его творчества.

         В 2006 г. коллекция живописи пополнилась шестью работами В. П. Вопилова, талантливого, но малоизвестного художника рубежа XIX-XX вв., друга И. И. Левитана. Часть из них были подарены музею родственниками художника.

         В 2007 г. московский журналист Е. Н. Колесов подарил музею ряд картин русских художников, в том числе три произведения своего деда В. А. Колесова: «Женщина у окна», «Портрет дочери Тамары», «Незнакомка», созданных в Костроме в начале XX в.

         В ноябре 2009 г. Российский фонд культуры передал Костромскому музею-заповеднику 151 произведение живописи. В их число вошли работы известных российских художников, произведения художников ближнего и дальнего зарубежья.

         Костромской музей-заповедник продолжает активную собирательскую деятельность, обогащая фонд «Живопись светская» новыми интересными произведениями, отражающими современный этап развития русской живописной школы.

Авторы: Т. П. Сухарева, В. Н. Окуловская

Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©

Отдел древнерусского искусства в музее-заповеднике имеет сложную историю. Его первые экспонаты появились в коллекции КГУАК. Её исследование члены комиссии начали со сбора сведений о церковных архивах, имеющихся в них рукописях: служебных, житийных, грамотах и указах, легендах о местных святынях и святых местах. Широко проводившееся анкетирование по всем приходам Костромской епархии должно было выявить, какими достопримечательностями обладает та или иная церковь.

Для членов комиссии было важнейшей задачей не только собрать и сохранить документы, но сделать их доступными для науки. И потому они считали необходимым организацию музеев, в которых каждый мог бы познакомиться с разными предметами старины, и в частности церковной древности.

Начало Музею древностей положило выделение двух комнат в Доме дворянства в 1891 г. К этому времени комиссия сумела собрать значительную коллекцию древних книг, рукописей и других предметов. «Коллекция фотоснимков с церковных древностей, подарок местного фотографа А. Ф. Шмидта, оказалась бесценным документом запечатлевшим богатство зодчества Костромского края».

Интерес, проявленный КГУАК к церковным древностям, способствовал тому, что в комиссию стали поступать не только ответы на анкеты, но и иконы, кресты, утварь, священнические одежды, книги, рукописи и грамоты.

К 1909 г. собрание церковного отдела было весьма значительным, и к IV археологическому съезду была устроена выставка и издан каталог музея КГУАК. В нем все церковные предметы были представлены по разделам: антиминсы, дарохранительницы напрестольные, священнослужебные сосуды, дискосы, звездицы, проскомидийные блюдца, лжицы, ковши, дароносицы, покровцы и воздухи для сосудов, священные облачения, кресты напрестольные, тельные, энколпии тябловые, медные образа, складни, отдельные части складней, иконы, барельефы, статуйные изображения и картины религиозного содержания, различная церковная утварь.

Во вновь открывшемся Романовском музее церковные древности были представлены в третьем зале: оловянные сосуды, дарохранительницы, дароносицы; резной Страшный суд XVIII в.; три скульптуры Параскевы Пятницы нач. XVII в., XVIII в., нач. XIX в.; царские врата нач. XVIII в.; царские врата резные с изображением святых сер. XVIII в.; облачение из набойки; вериги; венцы, плетёные из корня; антиминсы времени Алексея Михайловича и Петра Алексеевича.

Собрание икон и скульптур в КГУАК было невелико. И это не удивительно, иконы были семейными святынями и даже после смерти владельца часто оставались дома, как память, или с покойником их приносили в церковь. В каталоге записано чуть больше двух десятков икон. Икона Св. мученика Христофора с песьей головой XVIII в. была особенно редкой. Молились ему о защите при «моровой язве» (эпидемии).

Резные скульптуры со времени запрета (1722), обычно не уничтожались, а могли храниться где-то на чердаках храма. Поэтому с ними легко расставались, передавая в музей КГУАК. Среди коллекции деревянной скульптуры есть изображение страдающего Христа в темнице. Несмотря на все запреты, ему всегда находили место в храме. Поэтому в собрании музея было лишь одно изображение Христа в темнице.

В каталоге музея КГУАК икона Страшного суда, резанная по дереву отмечена как особо ценный экземпляр. Судьба сохранила её, хотя и с некоторыми утратами. Их отмечали уже составители описи 1925 г. Отдельные группы персонажей исполнены с такой пластической выразительностью и техническим мастерством, что не вызывает сомнения профессионализм резчика, скорее всего мастера иконостасной резьбы.

В церковном отделе КГУАК была собрана исключительная по полноте и разнообразию коллекция медного литья: кресты (от тельников до тябловых); иконки, складни и даже отдельные створки складней. Она почти вся была списана в 1930-е гг. Имеющееся сейчас в собрании музея медное литьё почти все собрано заново в 1960-1980-е гг. В 1974 г. художественный музей закупил у В. А. Ершова довольно обширную коллекцию медного литья, собранную в Костроме и области.

Московские владельцы литейных мастерских Ф. Г. Панкратова и М. И. Соколова помогли красносельскому крестечнику П. Я. Серову начать отливать образки, складни по матрицам, унаследованным от литейщиков из поморских скитов. Продукция мастерской П. Я. Серова впервые попала в музей вместе с экспонатами кустарного отдела юбилейной земской выставки 1913 г. В числе прочих были получены предметы литейного производства, некоторые образцы процесса изготовления крестов-тельников, так называемая «елочка».

В 1917 г. Романовский музей от КГУАК был передан на попечение городу, при этом заведовать им стало КНО. К церковному отделу присоединили небольшое собрание церковных предметов из коллекции КНО. Коллекция церковного отдела музея до 1919 г. продолжала пополняться случайными пожертвованиями и закупками.

В 1919 г. музею были переданы все предметы, представляющие историческую и художественную ценность из Дома дворянства и некоторые предметы из управы; от военного отдела снабжения, ликвидационной комиссией и другими учреждениями. От В. А. Брызгалова поступила «Икона четырех радостей». Подотдел по делам музеев и охраны памятников искусства и старины передал 95 предметов (иконы, фарфор, картины, фото, рамы и пр.). М. М. Зимин в экспедиции в Макарьевский и Ковернинский уезды собрал 135 предметов: картины, этнографическая и церковная старина. Епископ Севастиан передал музею 36 портретов костромских епископов. Куплен медный тябловый крест XVI столетия, литая и деревянная иконки.

Самое большое пополнение церковно-исторического отдела произошло в 1919 г., когда музею была передана всё Древлехранилище Церковно-исторического общества, находившееся на территории Ипатьевского монастыря – 398 предметов.

В 1920-е гг. музей пополнялся стремительно и из разных источников: фонды ликвидируемых учреждений, усадеб и закрывавшихся храмов, монастырей. При крайне малочисленном штате сотрудников составление подробных описей было нереальным делом. К тому же предметы свозили в разные места для хранения, часто мало приспособленные для этой функции: отсутствие освещения, отопления, охраны и просто места для работы сотрудника музея.

Разорение церковно-исторического отдела началось в 1930 г., когда из штата музея были уволены все прежние сотрудники, члены архивной комиссии и научного общества. И если в первые послереволюционные годы иконы и церковная утварь еще были востребованы как экспонаты Антирелигиозного музея, то к 1930-му он прекратил свое существование. По актам 1930, 1933 гг. было списано множество экспонатов, часть была передана в ГТГ, ГИМ: наиболее древние иконы, евангелия и псалтири с миниатюрами и драгоценными окладами; лицевое, золотосеребряное шитье покровов и облачений – вклады бояр Годуновых из Троицкого собора Ипатьевского монастыря; серебряные изделия и шитье пополнили собрание Государственной Оружейной палаты. Оказавшись в столичных музеях, они прошли реставрацию и украшают теперь экспозиции, выставки, находятся в фондах под присмотром реставраторов. Последовавшие затем изъятия в Госфонд значительно опустошили коллекции церковного отдела костромского музея. В описи 1925 г. записано 9 царских врат и две разрозненные створки.

         При разделении музея в 1956 г. на художественный и историко-архитектурный музей-заповедник: первый остался в Романовском музее, краеведческие отделы переехали в архитектурный ансамбль Ипатьевского монастыря. В каждом появились отделы древнерусского искусства. Сотрудники обоих музеев стремились пополнять коллекции. Активизировалась экспедиционная работа.

После шквала закрытия церквей в 1950-1960 гг. вопрос сохранения произведений иконописи, скульптуры и прикладного искусства стоял очень остро. Музей-заповедник, не имевший в своем штате искусствоведов, привлекал к участию в экспедициях сотрудников столичных музеев и реставрационных мастерских. Их профессиональные консультации позволяли отбирать в коллекцию наиболее ценные в художественном и историческом плане произведения.

         В эти же годы началась планомерная работа по реставрации икон. В организованной в 1950 г. Костромской специальной научно-реставрационной мастерской (КСНРПМ) в 1961 г. была создана бригада по реставрации монументальной живописи и иконописи.

Исследование особенностей местной художественной традиции, в период ее расцвета в XVII в., давшей русскому искусству талантливых изографов-знаменщиков И. Агеева, В. И. Запокровского, Гурия Никитина, позволило выделить из массы икон, условно причисленных к верхне-волжской или ярославско-костромской школе, произведения костромских иконописцев. В иконостасе Троицкого собора удалось установить авторство Василия Никитина Вощина, в 1758 г. написавшего иконы праздничного и местного ряда. По старым описям я восстановила состав и историю создания иконостасов собора и церквей Ипатьевского монастыря, а так же соседней с ним церкви Иоанна Богослова.

Казалось, ничто не предвещало трагедии, и опыт исследования коллекции будет продолжен, но музей ждала катастрофа выселения из стен Ипатьевского монастыря. Музейные коллекции, тщательно оберегаемые от перемещений, сотрясений, были срочно перевезены в здание Музея изобразительных искусств и другие места хранения. Налаженный процесс реставрации и исследования сломался, встали на первое место проблемы хранения. По приказу Министерства культуры РФ музей оставил свои коллекции древнерусского искусства в Ипатьевском монастыре в безвозмездное пользование, вновь организованного Костромской епархией на базе музейных экспозиций и выставок Церковного историко-археологического музея (ЦИАМ).

При этом собрание отдела древнерусского искусства еще не достаточно изучено и потребуется немало сил для исследования, как отдельных памятников, так и коллекции в целом. Но настоящий ученый всегда найдёт возможность воздать должное собирателям коллекций, так как их труд - закладные камни в фундаменте всех последующих исследований. Это они успели собрать произведения, сведения о мастерах и даже записать их рассказы, не упустили возможности, были прозорливы и дальновидны.

^{Автор: С. С. Каткова}

^{Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©}

Коллекция «Документы. Тиражированная графика. Картография» сегодня насчитывает более 30 тыс. ед. хр. Начало же формирования документального фонда было положено членами КГУАК и продолжено сотрудниками КНО. Все документы можно разделить хронологически на два больших раздела: материалы до Октября 1917 г. и документы по новейшей истории костромского края.

Особое место в первом разделе занимают коллекции царских жалованных грамот XVII-XIX вв., купчие, свитки и рукописи из архивов дворянских усадеб Костромской губернии. Самый ранний документ в коллекции – грамота великого князя Василия III о пожаловании поместья в Троицкой чети Костромского уезда Михаилу Ильину Гиневлю (1533).

Коллекция документов дореволюционного прошлого включает материалы по народной архитектуре и быту, промышленности, медицине, просвещению, кустарным промыслам и народному костюму Костромского края. К значимой части фонда относятся материалы, собранные сотрудниками КНО – М. М. Зиминым, В. И. Смирновым, Е. М. Полянской, Л. С. Китицыной, И. Д. Преображенским. Это анкеты, сведения к диалектологическому словарю, сведения о домашнем быте крестьян и рабочих, описания обрядов, коллекция частушек, причитания и сказки костромского края.

Особое место в музейной коллекции занимают материалы личных архивов (510 ед. хр.), этнографические записи, тетради и черновики А. А. Ширского, переписка М. М. Зимина, Д. П. Дементьева, письма В. И. Смирнова, а также подворные промысловые карточки различных уездов Костромской губернии, собранные М. М. Зиминым. Богатый этнографический материал содержит сведения о жилище, одежде и питании крестьян, сведения о средствах передвижения и обрядах жителей Костромского края. В общей сложности этнографические материалы насчитывают около 10 тыс. ед. хр.

Составной частью коллекции документов является группа тиражированной графики досоветского и советского периода, насчитывающая более 1000 ед. хр. Она включает афиши, программы, плакаты. Среди них многочисленные афиши спектаклей Костромского городского театра, Костромского общества любителей музыкального и драматического искусства, афиши «Современного театра», Товарищества драмы и комедии. В ряде случаев спектакли, концерты, лекции и костюмированные балы носили благотворительный характер: проходили в пользу недостаточных студентов и учащихся костромских учебных заведений, в пользу детей-сирот, детских приютов и Общества Красного Креста.

Советский период представлен афишами театра Союза текстильщиков при Народном доме (1920), Центрального рабочего клуба им. Маркса – Ленина под руководством П. А. Преображенского (1924), клуба им. Томского (1929), вечерней мастерской театра-студии под художественным руководством Н. А. Овсянникова, а также афишами и программами ТРАМа, клуба «Красный ткач» (1933), Костромского русского народного хора под руководством Ю. Рыбникова. Кроме этого, советский период представлен документами по истории промышленных предприятий Костромы, широко показана история колхозов и леспромхозов Костромской области. Значительную часть документов составляют материалы по военной истории.

Особое место в коллекции занимает научно-техническая документация: планы, проекты архитектурных памятников гражданского и культового значения, картографические материалы, выполненные от руки и типографским способом. Таким образом, документальные источники раскрывают в полной мере все основные стороны и этапы истории Костромского края.

^{Автор: А. В. Семёнова}

^{Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©}

Коллекция фонда «Дерево. Разное» насчитывает более 5500 единиц хранения. Всю коллекцию можно условно разделить на несколько разделов: мебель, сундуки, прялки, хозяйственный инвентарь. Сюда же можно отнести письменные и бытовые приборы, музыкальные инструменты (фисгармония) и механизмы (граммофоны, патефоны, электропроигрыватели).

Наиболее значимую часть составляют предметы фонда «Дерево». Начало коллекции было положено сборами КГУАК, продолжены КНО и Костромским музеем-заповедником. Самыми плодотворными оказались 60-70-е гг. ХХ столетия. Именно в этот период коллекция получила свое окончательное оформление. И лишь незначительные поступления в 80-90-е гг. ХХ в. дополняют ее. Основными источниками поступлений были экспедиции по Костромской области. Замечательным исключением в этом отношении является часть коллекции мебели, поступившая в музей в 1970-х гг. из музея Щусева. Все 53 предмета этой коллекции имеют пометку «ГМРА» (Государственный музей российской архитектуры). Среди них три курульных кресла в духе итальянского Возрождения (XIX в., стиль «историзм»).

Отдельно хотелось бы выделить мебель из костромских дворянских усадеб и дворянства города Костромы. Эта мебель относится к периоду XIX - начала XX вв. Наиболее полное представление о меблировке в дворянском доме дает мебель дворян Островских, Исаковых и Зузиных.

Рассматривая мебель А. Н. Островского (переданную музею в 1961 г. внучкой драматурга М. М. Шателен), мы должны отметить отсутствие стилистического единства, характерного для интерьеров данного времени. Но в целом вся обстановка сливалась в единое и целостное впечатление человеческой теплоты, домашнего комфорта и уюта, создавая естественные приятные для жизни условия существования в окружении привычных и дорогих сердцу семейных вещей, которые помогали драматургу работать.

Мебель помещиков Исаковых из усадьбы Светочева Гора (будуарное и туалетное зеркала, вотчинник для документов из красного дерева, диван и стулья из ореха) также отвечает принципам домашней обстановки небогатых дворян (главным образом 2-й половины XIX в.).

Гарнитур из усадьбы Денисово помещиков Зузиных отличается пластичностью и оригинальностью трактовки. Все предметы из обстановки выполнены в строгом стилевом единстве, фанерованы очень модной в то время карельской березой и относятся к 1-й четверти XIX в., эпохе русского ампира (кресла, зеркала, ломберные и подзеркальные столики, диван). Признаки русского ампира: отсутствие обильных украшений, величие форм, благородство пропорций, нерушимость – все это сочеталось в интерьере с целостностью домашнего уюта. Например, кресла из зузинского гарнитура выполнены в форме «корытца», с изящно изогнутыми спинками. К группе дворянской мебели города Костромы относятся три кресла из дома Костромского губернатора.

Губернаторские кресла, несколько помпезного вида, носят эклектический характер: высокие спинки с резными навершиями растительного характера, слегка изогнутые передние ножки, прямые с кожаной обивкой поручи, трапециевидное сиденье. Кресла имеют кожаную обивку коричневого цвета.

Русское барокко представлено в коллекции единичными предметами: два дубовых табурета на фигурных резных ножках, с сиденьями, обитыми рытым турецким бархатом; стул с высокой спинкой, окрашен в зеленый цвет, верх спинки с резьбой, сиденье обито рытым турецким бархатом (после реставрации заменено другим материалом, но сохранилась часть старой обивки); двухъярусный шкаф-буфет, верх и низ двухстворчатые, оформлен резьбой, окрашен черной и красной краской на желто-мраморном фоне (петровское барокко).

         В 1730-х гг. в русской художественной мебели под влиянием французского искусства начинается переход к господству нового стиля – рококо. Типичным представителем этого стиля в нашей коллекции является кресло, окрашенное в белый цвет, с позолоченной резьбой и кожаным мягким сиденьем, расписанным полихромными цветами. Кроме того, сюда следует отнести кресла середины XVIII в., выполненные из металла тульскими мастерами, с мягкими сиденьями, обтянутыми кожей.

Ярким представителем эпохи ампир (1-я четверть XIX в.) является столик для рукоделия овальной формы, который имеет раскладную верхнюю доску, скрывающую внутренние деления для предметов рукоделия. Интересно решено подстолье: две плоские ножки выполнены в форме лиры с пятью струнами. В нижней части ножки соединены «голиком», в свою очередь приподнятом над полом четырьмя ножками в форме звериных лапок.

В России, как и в других странах, искусство с середины XIX в. переживало период упадка. Для выражения усиливавшегося национального самосознания предпринимались попытки создать некий новый современный сплав из старых бытующих стилевых форм и исконно русских мотивов. Именно в результате этих исканий и появляется мебель в «псевдорусском» стиле. Пожалуй, самой оригинальной попыткой создания предмета в этом стиле стало выполненное мастером-резчиком В. П. Шутовым кресло «Дуга, топоры и рукавицы», выполненное по собственному проекту к Всероссийской промышленной выставке 1870 г. Дуга-спинка, подлокотники в виде топоров, сиденье орнаментировано резной полосой, подражающей вышитому полотенцу, на котором лежат рукавицы. На дуге надпись: «Тише едешь, дальше будешь». В коллекции музея-заповедника есть две копии этих кресел, выполненные мастером-резчиком из д. Шабаново Костромского уезда В. П. Тумановым.

К народному направлению модерн можно, очевидно, отнести три кресла, сделанные для императора Николая II, императрицы Александры Фёдоровны и цесаревича-наследника Алексея в 1913 г. под руководством О. И. Виноградовой мастерицами из Юрьевецкой женской гимназии. Кресла были выставлены на Костромской губернской земской выставке 1913 г.

Коллекция сундуков представляет собой сундуки-подголовники XVII – XVIII вв., сундуки, обитые просечным железом и выполненные в технике «мороз» на жести, а также расписные сундуки XVIII – 1-й половины ХХ вв. (великоустюжские, вятские, вологодские, холмогорские, костромские). Здесь стоит выделить ларцы и сундуки XVII – XVIII вв., по поверхности покрытые кожей и обитые железными полосами - из коллекций Козырева и Рязановского, в свое время переданных КГУАК.

         Особенно следует выделить два расписных сундука с костромской росписью. Первый сундук из дома А. И. Огарковой (д. Питер Вохомского района, конец XIX в.) Сделал сундук Михаил Мостов-Керсарин из д. Горской, а расписывали Ал. Масленников и Д. О. Бумагин, внесшие значительный вклад в развитие росписи этого региона (деревни и села, расположенные вдоль тракта Питер – Павино – Вохма). Роспись сундука традиционная для стиля Д. О. Бумагина: излюбленный ярко-красный фон, в сочетании с яркими синими тюльпанами, крупными малиново-белыми розами и ярко-зелеными согнувшимися стеблями и листьями. С правого бока на крышке надпись: «М, АДИМ», а слева – «БУМАГИНЪ». Второй сундук из д. Старово Костромского района принадлежал Е. А. Соколовой. Сундук достался ей от бабушки. Был изготовлен по заказу в д. Кузьминки мастером-столяром Павлом Николаевичем в 1892 г. На переднем торце крышки надпись белой и зеленой краской: «СЕЙ * СУНДУК * МАРФШ * СТЕПАНОВОЙ 1892».

В коллекции прялок можно выделить группу прялочных донец: городецкие резные, городецкие расписные, донца Костромской губернии. Особенно стоит выделить буйский тип прялок, т. н. прялки-«телешихи», мастера Филиппа Ивановича Смирнова (1859–1929) и его сына Геннадия Филипповича Смирнова (1894–1950), впервые введенные в научный оборот сотрудником Костромского музея–заповедника С. С. Катковой.

Большой интерес представляют городецкие резные и расписные донца. В нашей коллекции есть поистине уникальный экспонат – расписное донце братьев Краснояровых, которых считают одними из основателей городецкой росписи.

Нельзя обойти вниманием и письменный прибор, принадлежавший писателю А. Ф. Писемскому, жизнь и творчество которого, была связана с Костромским краем.

Представляя собой «овеществленный образ жизни», мебель всегда становилась явлением, в котором отражались менталитет общества, философские, этические и эстетические реалии места и времени, уровень технического и экономического развития. Предметы обстановки, составляющие понятие «мебель», помимо своего утилитарного назначения всегда оказывала на людей эмоциональное воздействие своим внешним видом, складывающимся из взаимодействия формы, цветофактурных характеристик, свойств материалов, способов отделки и богатства декоративных мотивов.

^{Автор: П. Ю. Пушкин}

^{Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©}

Значительный раздел в собрании музея-заповедника составляет коллекция графики, насчитывающая более 9000 единиц хранения. Она включает разные периоды: русская дореволюционная, советская и современная. Формирование коллекции шло разными путями. Важным звеном в дореволюционном разделе является коллекция рисунка и акварели, где наряду с яркими именами художников представлены работы малоизвестных или неизвестных авторов, но выполненные на высоком профессиональном уровне.

Особую роль в формировании дореволюционного периода сыграли поступления из дворянских усадеб и частных собраний. Так, в 1920-е гг. из собрания Н. Н. Виноградова, Ф. Е. Вишневского и С. И. Бирюкова поступили произведения таких известных мастеров акварельного рисунка первой половины XIX в., как А. П. Брюллов, А. А. Алексеев, П. Ф. Соколов, М. И. Теребенев, П. П. Жарков, А. О. Орловский. Все они воспитанники отечественной художественной школы.

Особого внимания заслуживает коллекция из собрания С. И. Бирюкова. Ее отличает разнообразие произведений как известных, так и неизвестных художников, которые когда–то украшали интерьеры бывшей дворянской усадьбы Ивановское Костромского уезда, владельцами которой были Бирюковы. После революции Сергей Иванович Бирюков, последний владелец усадьбы, сдал на хранение в музей многочисленные предметы, находившиеся в усадьбе. В числе поступивших произведений из этой коллекции два уникальных парных портрета неизвестного художника XVIII в., на которых изображена супружеская чета помещиков Свербицких. Оба портрета превосходно сохранились и полны первозданного очарования. В портрете помещицы Свербицкой модель отличает очень нарядная и затейливая прическа, многочисленные украшения на платье, расшитом букетами цветов. Из собрания С. И. Бирюкова поступили также 12 рисунков известного акварелиста и театрального художника первой половины XIX в. А. А. Роллера с архитектурными пейзажами и видами Венеции, датированные 1839 г. и выполненные на очень тонкой папиросной бумаге. Техника рисунков представляет собой уникальное явление в истории русской графики.

Очень ценным поступлением из этого собрания стал альбом, принадлежащий Варваре Васильевне Бирюковой – матери Сергея Ивановича. Альбом включает 19 листов с рисунками, подаренными владелице близкими ей людьми.

В музее также хранятся два миниатюрных акварельных портрета Варвары Васильевны, переданные Сергеем Ивановичем Бирюковым. На одном из них она изображена шестилетней девочкой. На втором портрете она изображена в почтенном возрасте, сидящей в кресле.

Своими богатствами музей, в том числе, обязан коллекционерам-собирателям, настоящим энтузиастам своего дела, судьба многих из них сложилась трагически. Одним из них был Ф. Е. Вишневский, благодаря которому поступили в музей произведения известных художников XIX в: П. Ф. Соколова, Е. Д. Поленовой, В. А. Серова. Многие произведения из коллекции Ф. Е. Вишневского различными путями – в качестве даров, продаж, через Государственные закупочные комиссии пополняли собрания многих московских и провинциальных музеев, в том числе и г. Костромы.

В 1946–1952 гг. одним из значимых пополнений стала коллекция из частного собрания историка–этнографа и краеведа Ивана Александровича Рязановского. Это графические листы художников рубежа XIX - нач. XX вв. – А. В. Манганари, Г. К. Лукомского, Н. Н. Купреянова, Е. С. Кругликовой, костромского художника Н. П. Шлеина; представителей объединения «Мир искусства» – М. В. Добужинского, Б. М. Кустодиева, А. Я. Головина. В составе этой коллекции поступила серия очень редких карандашных рисунков художника первой половины XIX в. М. М. Рындина, выполненная в академическом стиле.

Кроме собирателей и коллекционеров, пополнявших собрания столичных и провинциальных музеев, были художники–подвижники, которые много сделали для русской провинции. Их объединяла бесконечная преданность и любовь к искусству. Все они стремились нести культуру в родной край. Костромская земля взрастила таких подвижников – это Г. А. Ладыженский, Е. В. Честняков, Н. Н. Купреянов, Н. П. Шлеин.

Известный живописец и акварелист второй половины XIX в. Геннадий Александрович Ладыженский отдавал предпочтение технике акварели, в которой достиг совершенства. Не случайно он получил прозвище «короля акварели». Долгие годы Г. А. Ладыженский мечтал о создании на базе своей коллекции музея и передаче его родному Кологриву. Мечту свою осуществил.

Имя еще одного подвижника - Ефим Васильевич Честняков. Героями его картин были односельчане взрослые и дети, которых он любил и писал для них. Возлагая все надежды на подрастающее поколение, Е. В. Честняков уделял много времени крестьянским детям, приобщая их к искусству, обучал рисованию. В музейном собрании самая большая коллекция графических произведений Е. В. Честнякова - около 1000 единиц.

В 1920-е гг. одним из ведущих мастеров советской графики был Николай Николаевич Купреянов, детские годы которого прошли на Костромской земле в усадьбе Селище. Период с 1920-го по 1921 гг. можно назвать «костромским» в его творчестве. В это время он приезжает в Кострому в качестве уполномоченного по организации Государственных свободных художественных мастерских и охране памятников искусства и старины. Он работает в Костромском губполитпросвете, организует в городе художественную школу, делает плакаты для Губроста, работает в техникуме по внешкольному образованию, ведет отдел художественной жизни в газете «Красный мир», организует в Костроме Музей живописной культуры. После упразднения которого в музей-заповедник попали замечательные образцы русского авангарда начала XX в. – живописные полотна Н. С. Гончаровой, О. В. Розановой, В. Е. Татлина, Р. Р. Фалька и др. В собрании музея Н. Н. Купреянов представлен коллекцией своих произведений (более 60 единиц хранения), которая включает акварельные рисунки, гравюры и литографии. Среди них знаменитая серия «Селище». Значительная часть коллекции художника поступила в 1946 г. из собрания И. А. Рязановского.

Немало сделал для своего родного города и Николай Павлович Шлеин. Он явился основателем Художественной школы-студии, затем в 1905 г. Костромского художественного училища, где преподавал с 1905 по 1952 гг. За долгие годы своего существования училище подготовило не одно поколение талантливых художников. В собрании музея Н. П. Шлеин представлен коллекцией (более 80 единиц хранения) карандашных и акварельных рисунков. Их отличает высокое профессиональное мастерство рисовальщика.

Заметную роль в формировании собрания музея сыграли поступления в разные периоды из Государственной закупочной комиссии (1945-1947) и Государственного музейного фонда (1919–1945). В эти годы собрание музея пополнилось произведениями известных художников XIX - нач. XX вв: К. Ф. Богаевского, Н. А. Касаткина, И. И. Левитана, А.П. Рябушкина, С. А. Виноградова, Ф.А. Малявина, И. Е. Репина, В. А. Серова, А. Н. Бенуа, А. М. Васнецова, В. Н. Мешкова.

Одним из редких и уникальных по своей значимости поступлений является коллекция рисунков (более 80 единиц хранения), выполненная в технике графитного карандаша и сепии художниками первой половины XIX в. братьями Сорокиными: Евграфом, Павлом и Рафаилом. Коллекция была приобретена в 1908 г. для музея КГУАК у Тихомирова Иллариона Александровича, члена Ярославской Ученой архивной комиссии.

Ценным пополнением для коллекции музея явилось поступление из Росизопропаганды в 1989 г. акварельных произведений З. Е. Серебряковой, представительницы известного объединения рубежа XIX в. «Мир искусства».

Раздел советского периода включает имена известных художников: Г. С. Верейского, Е. А. Кибрика, Г. Е. Никольского, А. П. Остроумовой-Лебедевой, В. В. Рождественского, В. Н. Чекрыгина, А. В. Шевченко. Формирование данного раздела происходило разными путями: из Комитета по делам искусств при СМ РСФСР, из Главного управления при МК СССР, из Дирекции художественного фонда при МК РСФСР. Интересным пополнением для музея явились приобретенные в 1980-е гг. произведения В. Н. Чекрыгина. Рисунки относятся к серии, которую художник выполнил в 1920-е гг. в технике прессованного угля.

Кроме того, музей пополняет свои фонды крупными коллекциями, поступающими с выставок, от авторов в качестве дара или приобретаются. Подобные коллекции поступили в 1980-е гг. от художников московской школы. Это серии офортов В. Н. Павлова, С. М. Никиреева и Д. М. Утенкова, гравюры С. М. Харламова. В 1987 г. поступают пейзажные офорты Б. Ф. Французова – художника владимирской школы.

Широко представлено в собрании музея творчество костромских художников старшего поколения: Н. П. Шлеина, А. В. Саврасова, Б. Н. Царнаха, М. И. Шопырева, М. С. Колесова, Н. Ф. Назарова, А. И. Рябикова, Н. В. Шувалова и др., а также современных мастеров: А. А. Мариева, А. В. Нечаева, А. П. Мухина, Л. Г. Сергеева, Ю. И. Конышева.

В 2007 г. собрание графики значительно пополнилось ценнейшими поступлениями. Это более сотни старинных гравюр и литографий XVIII–XIX вв. русских и западноевропейских авторов. Заслуживает внимания и поступившая коллекция рисунков с изображением крестьянских построек, предметов быта, орудий труда, выполненная в 1930-е гг. сотрудниками КНО. В числе интересных поступлений следует отметить коллекцию лубочных графических картинок XIX в.

В настоящее время собрание музея продолжает пополняться. Благодаря выставочной деятельности в музей поступают произведения современных художников в дар от авторов, а также от коллекционеров. Дарения и по сей день остаются одним из благодатных способов пополнения музейного собрания.

^{Автор: Н. Л. Померанцева}

^{Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©}

Фонд «Археология» является одним из наиболее значительных по объему и масштабных по временному охвату материала фондов Костромского музея-заповедника. В общей сложности он насчитывает более 225 тыс. музейных предметов. В фонде хранится более 400 коллекций и отдельных археологических артефактов. Все они представляют собой круг вещественных источников по истории материальной и духовной культуры Костромского края с эпохи камня до периода позднего Средневековья и Нового времени. Наиболее ранние из хранящихся в фонде предметов связаны с мезолитом (средним каменным веком), который в нашем регионе наступает не позднее 8500 лет назад. Самые же поздние характеризуют отложения исторических культурных слоев, относящихся ко времени регулярной застройки Костромы и других городов области в XVIII-XIX вв. и даже в начале XX в.

Археологическая коллекция складывалась на протяжении длительного времени. Её формирование началось во второй половине XIX в. в связи с научно-исследовательской и собирательской деятельностью Г. М. Девочкина, членов КГУАК Н. М. Бекаревича и И. Д. Преображенского. В 80-90-е гг. XIX в. члены комиссии проводят активные работы по изучению самых разных по времени и культурной принадлежности памятников археологии, расположенных на территории Костромской губернии. В этой связи в активе КГУАК появляются собрания древних орудий, костей, архаичной лепной посуды со стоянок и поселений ранних эпох (неолита, раннего железного века). Раскопки многочисленных курганных могильников привели к формированию целого ряда коллекций, в которые вошли украшения, орудия труда, оружие из погребальных комплексов, относящихся ко времени славянской колонизации края в XII-XIII вв.

В 1908 г. членом комиссии А. Н. Рождественским составляется каталог курганных древностей, собранных КГУАК, а годом позже издается каталог музея, включающий собрания доисторического отдела. В Романовском музее для коллекций КГУАК был выделен специальный отдел.

Подлинной жемчужиной коллекции КГУАК, а затем и Костромского музея-заповедника, стала часть предметов из знаменитого Галичского клада, подаренная архивной комиссии помещиком И. Н. Чалеевым. Найденный на территории Галичского уезда в 1835 г., клад представляет собой собрание медных и бронзовых изделий, изготовленных в начале 2-го тыс. до н. э.

С 1912 г. изучение костромских древностей и дальнейшее собирание археологических коллекций становится неотъемлемой частью деятельности КНО. За время работы общества, до 1929 г., в копилку костромского краеведения поступили коллекции из раскопок и сборов на территории археологических памятников, расположенных в районе Костромской низины, озер Галичского и Чухломского (поселения Борань, Станок, Ватажка, Фёдоровское, Туровское, Умиление, Пески и др.). Ряд экспедиций были проведены при участии Костромского музея и слушателей Костромского государственного университета. В музейном археологическом собрании хранятся коллекции из раскопок 1916-1917 гг. С. В. Шмидта, сборов Т. Т. Кевлич 1920 г., проведенных на территории Минского городища – поселении раннего железного века, а также материалы из раскопок 1925 г. у д. Говядиново, в которых вместе с В. И. Смирновым принимал участие в будущем известный советский археолог П. Н. Третьяков. В формировании коллекции в этот период следует отметить важную роль Л. С. Китицыной, С. Н. Рейпольского, М. И. Матасова и А. Г. Куликова, которые также активно участвовали в экспедиционной полевой работе.

30-40-е гг. XX в. отмечены в музейном археологическом собрании отдельными поступлениями. Каких-то ярких исследовательских работ в этот период на территории области не проводилось, что было связано с прекращением деятельности КНО в 1929 г., отъездом В. И. Смирнова из Костромы и фактическим разгромом краеведения в результате разного рода идеологических мероприятий и чисток.

Только с начала 50-х гг. прошлого века музей начинает пополняться новыми массовыми коллекциями археологического материала. В 1951 г. в историческом центре Костромы, на месте пересечения улиц Островского и Пятницкой проводятся раскопки, целью которых было подтвердить или опровергнуть приведенную В. Н. Татищевым дату основания Костромы. Работы проводятся под руководством М. В. Фехнер. В результате музей пополняется значительной коллекцией керамики, изразцов, стеклянных и металлических изделий, связанных с ранней историей Костромы. В 1950-1960-е гг. частью коллекции музея становятся материалы работ Мерянского отряда Среднерусской экспедиции Института истории материальной культуры под руководством Е. И. Горюновой и Горьковской археологической экспедиции под руководством Н. Н. Гуриной. Это материалы с Дурасовского и Минского городищ, неолитической мастерской у д. Карнахино и других памятников, в том числе, собранные в результате совместных экспедиций с Костромским краеведческим музеем (Г. М. Липсон).

Значительный массив археологических материалов был получен в результате многолетних исследований (1963-1971) Фёдоровской стоянки, расположенной в районе Чухломского озера. Работы проводились АЭ ЛОИА АН СССР под руководством И. В. Гавриловой.

В 1985 г. коллекция музея обогатилась материалами из раскопок курганной группы у д. Коряково (рук. А. Е. Леонтьев, Волго-Окская Новостроечная экспедиция ИА АН СССР, 1977-1978 гг.), позволившими получить новые данные о периоде древнерусской колонизации Костромского края конца XI-XIII вв.

Большое значение для изучения раннесредневекового прошлого региона имеют поступившие в 1980-1990-е гг. коллекции из раскопок городища у д. Попово в Мантуровском районе и некрополя у д. Большое Молочное Буйского района (раскопки А. Е. Леонтьева, В. В. Сидорова). Коллекции связаны с бытованием так называемой «костромской мери».

Начиная с конца 1980-х, в 1990-е и 2000-е гг. археологические музейные коллекции формируются в основном за счёт активно ведущихся на территории Костромы и области охранно-спасательных работ, которые с 1989 г. стали производиться сначала при участии археологов из Марийского государственного университета, а затем специалистов областного Научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры (НПЦ).

Многие коллекции были получены в результате масштабных исследовательских проектов на территории области. Среди них: изучение предполагаемого места гибели И. Сусанина (материалы Исуповского могильника 2-й пол. XIV–XIX вв.), изучение Нижнего городища в г. Галиче, средневекового селища Вёжи в Костромской низине, поселения Фёдоровское в Чухломском районе.

Среди прочих предметов фонда «Археология» свое место занимают вещи, случайно найденные на территории Костромы и области и переданные в музей нашими земляками. Наиболее интересны из них находки каменных топоров эпохи бронзы, относящиеся ко времени бытования племён фатьяновской культуры (2-е тыс. до н. э.).

Сохранение всего этого наследия – нелегкая, но очень важная задача. В настоящее время фонд «Археология» является одним из наиболее динамично пополняемых фондов Костромского музея-заповедника. Археологические материалы, хранящиеся в фонде, являются главной информационной базой по истории дописьменного периода нашего региона и помогают осветить многие значимые события на территории Костромского Поволжья с древнейших времен до XVII-XVIII вв.

^{Автор: В. С. Баранов}

^{Из альбома-каталога "100 лет Императорскому Романовскому музею", ОГБУК "Костромской музей-заповедник", Кострома, 2014 год.©}